Партизанской тропой Гайдара - [84]
Оглянулись.
Выхватили револьверы — гранат уже не было, да отсюда их и не докинешь — и разрядили их в пулеметчиков.
— Да бегите ж вы, скаженные! — крикнул им из щели, выкопанной в огороде, Опанас Максимович, пораженный дерзкой решимостью этих двоих.
Партизаны ничего не ответили. Подобрали полы шинелей. Пнули кинувшуюся им под ноги собаку и побежали к лесу. И пока они бежали, вслед им без умолку строчил пулемет, а в небе, оставляя грязные следы, продолжали лопаться ракеты.
Во время перестрелки Сорокопуд лежал на земле, прячась за бетонную трубу колодца, а потом вернулся в дом и выглянул в окно.
Рассвело, и он увидел немцев. Они двигались редкой цепью. И сколько хватало глаза, цепь эта ни слева, ни справа не имела конца. Чтобы не вызывать подозрений, когда немцы подойдут к его хате, Сорокопуд вышел во двор. С насыпи спускался высокий, худой солдат.
— Ком! Ком! — поманил он Игната.
Сорокопуд сделал несколько шагов. И тогда гитлеровец добавил по-русски:
— Человек. Похоронить...
...Аркадий Петрович лежал под насыпью, без шинели, вниз лицом. Рядом валялась, упав с головы, ушанка. Гайдар оставался в гимнастерке и защитных брюках. Сапог не было — сняли. Документы и орден тоже. На спине, у левой лопатки, алело небольшое пятно. Пуля пробила грудь навылет.
Сорокопуд и двое парней, что жили в одном с ним доме, выкопали могилу и опустили в нее тело Гайдара.
Под соснами, возле тропы, по которой часа два назад шел Аркадий Петрович, возник холм.
— Что будем делать? — спросил Скрыпник Абрамова, когда они, уйдя от погони, остановились в лесу.
— Ждать темноты. А там вернемся в деревню.
...В первой же хате им сказали, что немцев нет. Тогда двинулись к путевому обходчику.
— Кто там? — спросили за дверью.
— Откройте, пожалуйста, — ответил Скрыпник.
— Кто такие? — настаивал мужской голос.
— Свои, свои. Не бойтесь. Открывайте.
Сорокопуд открыл.
— Кто-нибудь посторонний у вас есть? — на всякий случай спросил Скрыпник.
— Нема никого. Только жинка, — объяснил хозяин. — А вы все-таки кто будете?
— А мы утром тут были, — успокоил Абрамов.
Вошла хозяйка.
Скрыпник сказал:
— Когда мы утром мимо вас пробегали, вы, хозяюшка, шли корову доить.
— Верно, — удивилась она. — То це вы были?
— Да, мы.
— Тогда что ж вы стоите? Сидайте.
Скрыпник спросил, что после них произошло. Сорокопуд ответил: одного убили. Остальные убежали.
И хотя партизаны знали — это Аркадий Петрович крикнул: «Ребята, немцы!», знали — по нему первому ударил пулемет, они еще на что-то надеялись.
— Как выглядел убитый? — спросил Скрыпник.
Игнат Терентьевич описал.
— А у вас не осталось чего-либо из вещей?
Хозяйка скрылась в другую комнату и вынесла ушанку с рыжим мехом.
Это была шапка Гайдара.
Скрыпник взял ее из рук женщины, подержал, помял в руках.
Абрамов и Скрыпник возвратились в отряд, доложили, как все было, и передали Горелову ушанку.
Товарищи подумали, что так оставлять могилу у сосен нельзя.
Не ровен час, немцы разберутся в документах и придут к могиле снова...
Глубокой ночью у будки путевого обходчика снова появились партизаны. Обнажив головы, постояли у холма, а потом, тщательно измерив, сколько шагов от насыпи до могилы, сравняли холм с землей и замаскировали все дерном...
ГЛАВА XLII. ГДЕ СУМКА?
Наспех прощупав мои карманы, староста снял с меня кожаную сумку.
Аркадий Гайдар, «Школа»
Эдуард Багрицкий
Есть у поэтессы Нины Саконской стихи о Гайдаре:
Из песни слова не выкинешь. И не надо: песня остается песней.
Только сумки Гайдара «на желтом ремне» у нас нет,
Она пропала.
Это была вместительная противогазная сумка, всегда набитая патронами для пистолета, запалами для гранат, мотками тонкого телефонного провода и другой необходимой на войне «галантереей».
Но главное богатство сумки, конечно, составляли записи. Аркадий Петрович вел дневник партизанского отряда. Многие десятки страниц занимали эпизоды обороны Киева и события, приключившиеся позднее, в группе Орлова. В иных он принимал участие сам. О других ему рассказывали.
Очерки, написанные и отосланные, когда еще было можно, в Москву, в «Комсомольскую правду», где их и напечатали, — это была ничтожно малая часть узнанного и увиденного Гайдаром. Остальное копилось, собиралось впрок.
Исключение составляли лишь два готовых очерка: «Во имя Родины» и «Варвары XX века», которые Аркадий Петрович хотел, но не смог переслать на Большую землю с полковником Орловым.
Гайдар не просто воевал. Гайдар войну еще изучал, сопоставляя ее с гражданской и стремясь уяснить, что же Красная Армия унаследовала от прошлого, а что родилось в ней только теперь. И об этом писал тоже.
Товарищам по оружию, которых он сам наблюдал в бою, Аркадий Петрович обещал: «Кончится война, и если останемся живы, напишу и про вас».
У него появилась даже особая поговорка. Услышав по радио печальную весть, узнав о подвиге, он неизменно произносил: «Что ж, и это запишем».
Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг.
Повесть о солдатском и писательском подвиге А. П. Гайдара в 1941 году на фронте и в партизанском отряде; о поиске его сумки с рукописями и дневниками, которая пропала после его гибели; о боевых товарищах писателя. Повесть-поиск «Сумка Гайдара» продолжает и дополняет уже известную книгу того же автора — «Партизанской тропой Гайдара».
В повести автор рассказывает о службе Аркадия Голикова, будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, в Хакасии в 1922 году, о его единоборстве с неуловимым атаманом Соловьевым (поединку был посвящен известный фильм «Конец «императора тайги»). Когда Голиков по болезни был уволен из армии, он решил испытать свои силы в литературе.
Повесть о детстве и боевой юности Аркадия Голикова — будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, о том легендарном периоде его жизни, о котором А. П. Гайдар сказал: «Это была обыкновенная биография в необыкновенное время».
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.