Партизанской тропой Гайдара - [5]
От него я узнаю историю возникновения отряда, созданного по указанию Полтавского обкома партии.
Командиром отряда стал секретарь Гельмязевского райкома Федор Дмитриевич Горелов, комиссаром — председатель колхоза в селе Гладковщина Мойсей Иванович Ильяшенко, а начальником штаба — он, Тютюнник, в ту пору председатель райисполкома.
Ивану Сергеевичу отлично запомнился день, когда в лагере появился Гайдар.
— Было с ним в тот раз человек семь или восемь, — вспоминает Тютюнник. — В том числе старший политрук Белоконев, батальонный комиссар Захар Максимович Бугаев... Нет, простите, Бугаев пришел дня на три раньше... Между прочим, Захар Максимович прислал недавно в райком письмо. Адрес его можно узнать. Командовал группой полковник Орлов. Летчик. Имени его не знаю. Мы ведь все тогда больше по фамилии... Орлова и других командиров, кто был с ним, проводили в лагерь, накормили, дали переодеться. Началась беседа. Старший политрук Белоконев, помню, говорит:
«Мы к вам, собственно, ненадолго. Побудем немного и начнем пробираться на Большую землю».
«Я никуда отсюда не пойду, — ответил ему Гайдар. — Я буду жить в семье этих патриотов...» (Я привожу вам подлинные слова Аркадия Петровича.)
...По совету Тютюнника захожу к Ефросинье Лаврентьевне Свистуновой — жене Горелова. Войну она провела в эвакуации, но когда вернулась, обошла окрестные села, выясняя подробности гибели мужа.
Ефросинья Лаврентьевна дает мне с собой две фотографии Горелова. Я обещаю, пересняв, прислать обратно.
Возвращаемся на райкомовском «газике». Небо затянуло. Вот-вот хлынет дождь. Паром уже не ходит. Поздно. А на рассвете отплывает моя «Ракета». Афанасия Федоровна просит шофера заехать к знакомому деду, у которого есть моторная лодка.
Дед выходит через полчаса, ругаясь и не глядя в мою сторону. Я ему сочувствую — дует пронизывающий ветер. И пока моторка, высоко подняв нос, взлетает с волны на волну, старик не перестает неизвестно кому жаловаться, что его, с больными-то ногами, согнали в такую погоду с горячей печки.
Лодка мягко ударяется о берег. Выскакиваю из нее на песок и от души благодарю деда.
— Чуешь, хлопец, — перебивает он меня, — не скажи Феня Степанец, що ты корреспондент и сбираешь росповеди за того письменника, що вбит под Леплявом, — не повез бы ни за якие гроши. Правда, сам я цего письменника не бачил, брехать не буду. И книг его тоже не читал. Но сказывали: хороша была людына. И уважение, хлопец, я не тебе — ему сделал.
...О поездке в Лепляву я рассказал по радио. Стали приходить письма. На стол к Лидии Сергеевне Виноградской, редактору передачи, они ложились толстыми пачками. В них назывались новые имена и новые адреса — нити для дальнейшего поиска.
Я тут же начал писать по этим адресам. Наступила мучительная пора ожиданий ответа.
И вот первое письмо — от Захара Максимовича Бугаева... Потом еще и еще...
Безмолвная картотека имен и старых, пяти — десятилетней давности, адресов словно оживала. За фамилией, часто без имени, без отчества, вдруг вставал человек — со своим характером, своей героической и трудной судьбой, своим пониманием Гайдара. Сложность судеб этих людей придавала особую весомость тому, что они могли сообщить.
Более тридцати человек, более тридцати биографий, сотни страниц присланных ими воспоминаний и писем о Гайдаре — таков был неожиданный, ошеломляющий итог.
Но одних писем было уже мало. И тогда, положив в рюкзак портативный магнитофон, я снова отправился на Украину, чтобы всех повидать, со всеми побеседовать.
Из этой поездки я привез необычную летопись. Только старинные летописи составлялись мягкими гусиными перьями на плотном пергаменте, а эта была незримо начертана миниатюрным электромагнитом на гибкой пластмассовой ленте. Чтобы прослушать без перерыва все записи, не хватило бы и двух суток.
Теперь нам подробно известны важнейшие события последних, ныне уже легендарных 127 дней жизни Гайдара — с 22 июня по 26 октября 1941 года.
ГЛАВА III. «В ТОТ ДЕНЬ»
Тот год и день, когда напряженную тишину тысячеверстной западной границы разорвут первые залпы вражеских батарей, когда... вздрогнет миллионами сердец и загудит тысячами встревоженных фабричных гудков оторванный от мирного труда великий Советский Союз, — этот год и день и час не отмечен еще черной каемкой ни в одном из календарей земного шара. Но год этот будет, день возникнет и час придет.
Аркадий Гайдар, «В тот день», газета «Волна», 2 марта 1929 года
— Знаешь... война! — встретил Гайдар жену.
Дора Матвеевна уронила охапку цветов, только что купленных на Арбате. Аркадий Петрович помог их собрать и пошел звонить по телефону друзьям — Фраерману и Паустовскому.
В то воскресное утро Аркадий Петрович не ждал этого сообщения, как не ждал его никто.
Набранные и сверстанные с вечера, газеты вышли 22 июня с будничными, спокойными заголовками.
Тем не менее, при всей внезапности случившегося, Гайдар к этой внезапности был готов.
Семнадцать лет назад он простился с Красной Армией, но в душе остался военным. Среди его настольных книг были труды немецких военных теоретиков, в первую очередь Клаузевица. И Аркадий Петрович глубже и острее многих понимал смысл происходящего в мире.
Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг.
Повесть о солдатском и писательском подвиге А. П. Гайдара в 1941 году на фронте и в партизанском отряде; о поиске его сумки с рукописями и дневниками, которая пропала после его гибели; о боевых товарищах писателя. Повесть-поиск «Сумка Гайдара» продолжает и дополняет уже известную книгу того же автора — «Партизанской тропой Гайдара».
Повесть о детстве и боевой юности Аркадия Голикова — будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, о том легендарном периоде его жизни, о котором А. П. Гайдар сказал: «Это была обыкновенная биография в необыкновенное время».
В повести автор рассказывает о службе Аркадия Голикова, будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, в Хакасии в 1922 году, о его единоборстве с неуловимым атаманом Соловьевым (поединку был посвящен известный фильм «Конец «императора тайги»). Когда Голиков по болезни был уволен из армии, он решил испытать свои силы в литературе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.