Партизанской тропой Гайдара - [20]
— Домой возвращаться... не передумали? — спросил их капитан.
Дети замотали головами. Не передумали.
— А заодно помочь нам... не возьметесь?.. Вот писатель, товарищ Гайдар, говорит: на вас можно положиться.
Девочка, быстро взглянув на Аркадия Петровича, сразу согласилась.
Брат ее, он был меньше, помедлил и кивнул.
— Я пойду с вами, — пообещал Гайдар.
Марина обрадованно переспросила:
— Нет, правда?
А Саша снова кивнул.
До вечера оставалось много времени. Аркадий Петрович устроился с ребятами под деревом. Он еще раз объяснил, в чем будет состоять задание, а потом прутиком на земле показал, как обозначать в донесениях танки, пулеметы, пушки и как рисовать планы.
Стемнело, когда десять разведчиков спустились к броду. Гайдар и Саша с Мариной шли с ними. На плече Аркадия Петровича висел трофейный автомат, добытый накануне. Получилось это так. Гайдар с товарищами, тоже корреспондентами, приехал в Малин, в батальон Прудникова.
А батальон вел бой. Все остались возле машины. А Гайдар сказал:
— Я пойду.
Ждали его долго.
Потом он появился: бледный, весь в пыли, новые брюки на коленях до тела протерты.
— Я уж думал, буду на том свете, — с горькой усмешкой произнес он, усаживаясь на землю и кладя рядом немецкий автомат.
— Ничего себе, — засмеялся один из корреспондентов, — из-за автомата в такое пекло лезть.
— А вот мы вернемся в «Континенталь», и я посмотрю, — озорно сказал вдруг Гайдар, — у кого еще из журналистов такой автомат есть. А у меня есть.
Теперь его трофей был как нельзя кстати.
Подвесив на шею патронташи, держа над головой винтовки и гранаты, бойцы двинулись к другому берегу. За ними — Марина. Замыкали цепь Гайдар и Саша.
На немецкой стороне вспыхивали ракеты. Изредка доносились очереди. Саша ступил в воду. Затем выскочил и замер.
— Ты чего? — шепотом спросил Аркадий Петрович.
— Ни-чего! — с трудом ответил мальчик. Голос его дрожал, и слышно было, как стучали зубы, хотя вечер был теплый, даже душный.
Гайдар тихонько толкнул мальчика к реке. Разведчики уже перешли. Марина тоже, но Саша не двинулся с места.
— Боишься?
Мальчик ничего не ответил.
— Давай перенесу.
— Я умею плавать.
— Тем более нечего бояться. — Гайдар быстро снял с плеча и повесил ему на шею автомат.
Мальчик удивленно посмотрел на Аркадия Петровича и, высоко поднимая ноги, зашагал по воде.
На середине Гайдар все-таки взял его на руки и опустил у самого берега. Разведчики уже нервничали.
Неприметными тропинками ребята провели бойцов к своей деревне. По дороге условились, где будет тайник. Прощаясь, Аркадий Петрович обнял Марину, а Саше ласково поерошил волосы. Мальчик улыбнулся. Страх уже проходил.
Теперь каждый вечер пробирались разведчики на другой берег. Они приносили тетрадные страницы с неумелыми планами и перечнем: сколько и где стоит машин, в каком месте замаскированы пушки. Все совпадало.
О ночном этом рейде в тыл врага Гайдар написал потом очерк «Ракеты и гранаты». Только о Саше и Марине он не писал.
Это была военная тайна.
Поздно вечером Гайдар с Козаковым возвращались в Киев. В стороне от дороги, возле распряженных телег, у костра, они приметили беженцев-колхозников. Люди недвижно сидели на земле и смотрели в огонь, который отбрасывал красноватый свет.
Любой шальной немецкий самолет, пролетая, мог кинуть в этот круг огня бомбу или ударить из пушек. Испугавшись этого, Гайдар попросил остановить машину и подошел к колхозникам.
Он умело и быстро замаскировал костер, чтобы не так был приметен, а потом удобно устроился на траве. Козаков расположился рядом.
Перед гостями молча поставили ведро вспененного молока и две кружки: колхозники гнали стадо.
Абрам Наумович вернулся к «эмке» и принес большой белый каравай: его дали в дорогу красноармейцы. Гайдар достал из полевой сумки «Комсомольскую правду», аккуратно расправил, расстелил на земле, нарезал складным ножом хлеб и положил его у ведра на газету.
По темному небу шарили прожекторы. Далекий горизонт на мгновение ярко краснел и потухал. Отдаленным громом доносилось эхо залпов и разрывов, перебиваемое близким позвякиванием колокольчиков.
После первой выпитой кружки — кружки были большие, сразу не выпьешь — Гайдар с Козаковым уже знали по именам всех, кто сидел с ними у костра: и деда Захария, и безногого — попал в детстве под поезд — Митрофана Ильича, и бабу Матрену, что была бригадиром, а теперь ведала всем горьким беженским хозяйством, и молодых женщин, всего неделю назад отправивших на войну своих мужей, и мальчишек.
Мальчишки сидели степенные, важные: остались за мужиков. На всех были лучшие, чтобы не бросать, отцовские пиджаки и сапоги.
И хотя знакомство состоялось, разговор не получался. Люди сидели, обессиленные дневным переходом и подавленные тем, что лишились сразу всего, а теперь идут неизвестно куда, и никто не знает, сколько еще так идти.
Аркадий Петрович долго молча сидел у огня. Потом, глянув куда-то поверх голов, в сторону вспыхивающих зарниц, вполголоса, словно пересказывая старую боевую песню, произнес:
— В те дальние-дальние годы, когда только что отгремела по всей стране война, жил да был Мальчиш-Кибальчиш, — по памяти, вслух читал он свою «Сказку о Военной Тайне», сказку о покое, царившем над землей, о воздухе, внезапно запахшем «то ли дымом с пожаров, то ли порохом с разрывов», о беде, которая пришла, «откуда не ждали», о ржи, которую отцы густо сеяли, а убирать уже сыновьям придется, о «горящих за горами зорях от зарева дымных пожаров», о мужественной смерти настоящих людей, о гибели бесстрашного Мальчиша, преданного Плохишем.
Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг.
Повесть о солдатском и писательском подвиге А. П. Гайдара в 1941 году на фронте и в партизанском отряде; о поиске его сумки с рукописями и дневниками, которая пропала после его гибели; о боевых товарищах писателя. Повесть-поиск «Сумка Гайдара» продолжает и дополняет уже известную книгу того же автора — «Партизанской тропой Гайдара».
В повести автор рассказывает о службе Аркадия Голикова, будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, в Хакасии в 1922 году, о его единоборстве с неуловимым атаманом Соловьевым (поединку был посвящен известный фильм «Конец «императора тайги»). Когда Голиков по болезни был уволен из армии, он решил испытать свои силы в литературе.
Повесть о детстве и боевой юности Аркадия Голикова — будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, о том легендарном периоде его жизни, о котором А. П. Гайдар сказал: «Это была обыкновенная биография в необыкновенное время».
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.