Партизанские ночи - [46]

«Бункер окружен», — шепчет «Вицек» и сжимает автомат. Внезапно до нас доносятся первые одиночные выстрелы, которые тут же переходят в частую стрельбу. Вокруг бункера идет бой, весь лес окружен солдатами.

Мы находились всего в нескольких сотнях метров от места трагедии, отгороженные от товарищей кордоном из солдат. Следовало тут же отступить, но мы лежали в зарослях, прислушиваясь к стрельбе. Мы все еще тешили себя надеждой, что, может, хоть кому-нибудь удастся прорваться, хотя и понимали, что это невозможно. Особенно волновала нас судьба «Болека», начальника штаба округа. В бункере ли он сейчас? Он приходил туда довольно часто, и именно сегодня мы должны были с ним встретиться.

Если бы меня сейчас, по прошествии стольких лет, спросили о самом тяжелом переживании за весь период оккупации, я признался бы без малейших колебаний, что это были минуты, проведенные вблизи окруженного либёнжского бункера. В погожее весеннее утро я переживал мучительное чувство собственного бессилия. Всем нам известно слово «бессилие», но только тогда я познал его кошмарную сущность. Стиснув зубы, я чувствовал, как на мои глаза навертываются слезы. Нас было двое, и что мы могли сделать? Выстрелить несколько раз, пробежать несколько метров, и все.

Когда мы услышали ворчание танкеток и разрывы гранат, то отступили в сторону Домба над Пжемшей. Гитлеровцы заметили нас, заорали: «Хальт! Хальт!», открыли огонь, но своих постов не покинули и нас не преследовали.

Гарнизон либёнжского бункера сражался до конца.

Их было девять человек против сотен солдат и восьми танков. Они не сдались. Сначала они надеялись, что прекрасно замаскированный бункер гитлеровцы так и не обнаружат. Уже несколько раз за последние месяцы немцы прочесывали лес, но безуспешно.

К сожалению, на этот раз в дело были пущены полицейские собаки. И теперь оставалось защищаться до последнего патрона.

Рапорт катовицкого гестапо от 11 мая 1944 года доносил:

«По информации конфиденциальных лиц (Ф-Маннмельдунген) и после тщательного расследования установлено, что так называемая банда «Болека» (Болекбанде), которая с весны 1943 года бесчинствовала в районе Хжановском и прилегающих районах, совершая многочисленные убийства, диверсионные акты, особенно на железнодорожных перегонах, грабительские нападения и кражи со взломами, имела свою базу в квадрате карты 696 поблизости от Либёнжа Хжановского района. В качестве укрытия банде служила выкопанная под землей нора (Юнгвильдвонунг), площадью около 25 квадратных метров, необычайно тщательно замаскированная и трудная для распознавания.

6 мая 1944 года солдаты окружили соответствующий участок леса, а затем, поскольку укрытия банды на основе полученной от конфиденциальных лиц информации обнаружить не удалось, тщательно обыскали местность. Благодаря очень детальному поиску (простукивание земли) был найден хорошо замаскированный вход в убежище (60×60). Бандиты, заметив, что они обнаружены, тут же открыли огонь и попытались бежать. Двум из них удалось покинуть бункер и обратиться в бегство, но они были застрелены солдатами, заранее расставленными вокруг всего участка. Третий при помощи пистолета калибра 0,8 пытался пробить себе путь к отступлению, но был убит выстрелом в голову одним из гестаповцев.

Оставшиеся в бункере бандиты не реагировали на призыв сложить оружие и продолжали стрелять. Их забросали гранатами, дымовыми и обычными, а затем парализовали их действие при помощи специального заряда взрывчатых веществ…

Главарь банды Станислав Баран, кличка «Болек», родившийся 18.VIII. 1908 г. в Хжанове, имел пистолет 0,8 с длинным стволом и был застрелен в порядке обороны, когда он выходил из укрытия. Баран был начальником штаба «Армии Людовой» Верхне- и Нижнесилезского округа. Его бандитская группа относилась к числу самых опасных, поскольку состояла исключительно из коммунистов-фанатиков, каждому из которых впоследствии готовилась роль самостоятельного руководства бандой или группой «Армии Людовой».

В гестаповском рапорте перечисляются далее защитники бункера, по список составили гитлеровцы главным образом по показаниям раненых, а те ради спасения семей товарищей приводили неверные данные. Фактически список этот должен был выглядеть следующим образом:

1. Станислав Баран, кл. «Болек», род. 18.XI. 1906 г. в Либёнже Малом, повят Хжанов.

2. Бронислав Пежхала, кл. «Збышек», род. 3.IX. 1923 г.

3. Юзеф Дудек, кл. «Виктор», род. 22.II. 1923 г.

4. Томаш Заяс, кл. «Лойзик», род. 18.IX. 1909 г.

5. Юзеф Шалёнек, кл. «Валек», род. 8.V. 1904 г.

6. Ян Чубая, кл. «Антек», род. 10.IX. 1914 г.

7. Винцентий Познаньский, кл. «Адам», род. 1.IV. 1908 г.

8. Роман Трыбусь, кл. «Зыгмунт», род 3.II. 1912 г.

9. Юзеф Генборский, кл. «Куна», род. 19.XI. 1922 г.

Отправленные в Освенцим раненые были там скоро убиты.

В захваченном бункере гитлеровцы нашли несколько пистолетов, револьвер, пять двустволок, взрывчатые вещества, ручные гранаты, ключи для развинчивания рельсов, запасы продовольствия, 1000 марок, различные газеты и инструкции, семь печатей ППР и Армии Людовой, а также дневник отряда имени Я. Домбровского.