Партия расстрелянных - [146]

.

Оценка нравственного состояния человечества, которую дал марксист Троцкий, совпадает с оценками некоторых авторитетных либеральных исследователей середины и второй половины XX века. К ним принадлежит, например, лауреат Нобелевской премии Альберт Швейцер, гуманизм которого подтверждён его собственной подвижнической жизнью. «Солнце этики нашего поколения заволокло тяжёлыми тучами,— писал он в 50-х годах нашего века.— …Совершенно непонятным образом общество начинает благосклонно относиться… к идеям антигуманности». Причины этого Швейцер усматривал, в частности, в том, что «мы привыкли к тому, что высокие надежды предыдущих поколений предаются осмеянию… Мы боимся признаться себе в том, что уже многие десятилетия наши души разъедает ржавчина пессимизма». Современные философы, по Швейцеру, находят себе «прибежище в этических руинах», поскольку не контролируют свою ангажированность, не замечают, что своё мировоззрение строят по образцу заинтересованного, эгоистичного, внеморального отношения к жизни [908].

Такое совпадение оценок свидетельствует: «классовый подход» не только не мешает адекватно видеть этическую реальность, но и помогает предвосхищать её будущие состояния.

С элементарными правилами морали тесно связан «общечеловеческий» здравый смысл, который Троцкий называл низшей формой интеллекта. «Основной капитал здравого смысла состоит из элементарных выводов общечеловеческого опыта: не класть пальцев в огонь, идти по возможности по прямой линии, не дразнить злых собак… и пр., и пр. При устойчивости социальной среды здравый смысл оказывается достаточен, чтобы торговать, лечить, писать стихи, руководить профессиональным союзом, голосовать в парламенте, заводить семью и плодить детей. Но когда тот же здравый смысл пытается выйти за свои законные пределы на арену более сложных обобщений, он обнаруживает себя лишь как сгусток предрассудков определённого класса и определённой эпохи». Такая ограниченность здравого смысла вызвана тем, что он «оперирует неизменными величинами в мире, где неизменна только изменяемость» [909]. Поэтому здравый смысл оказывается пригодным лишь в эпохи эволюционного развития, для которых характерны относительно медленные темпы социальных изменений. Для познания же катастрофических нарушений «нормального» хода вещей, таких, как экономические кризисы, революции, контрреволюции и войны, необходимы более высокие качества интеллекта, философское выражение которым даёт диалектический материализм.

С позиций диалектического материализма Троцкий рассматривал проблему цели и средств, решение которой антикоммунисты всегда считали главным моральным изъяном большевизма. Наиболее ярко эта точка зрения выражена в повести А. Кестлера «Слепящая тьма», где следование принципу «цель оправдывает средства» объявляется тем пунктом, в котором в годы большого террора «стиралось различие между следователем и подследственным, палачом и жертвой» [910]. Следователь, вымогая у Рубашова лживые признания, заявляет: «Закон „цель оправдывает средства“ есть и останется во веки веков единственным законом политической этики; всё остальное — дилетантская болтовня» [911]. В этот тезис перед смертью сам Рубашов вносит следующий корректив: «Возможно, ошибка (большевиков.— В. Р.) коренилась… в аксиоме, что цель оправдывает средства. Она убила революционное братство и превратила бойцов Революции в одержимых» [912]. Наконец, сам Кестлер в послесловии к книге закрепляет этот тезис в таких выражениях: «Их [большевиков] подлинная виновность в том, что интересы человечества они поставили выше интересов человека, мораль принесли в жертву целесообразности, а средства — цели. И вот они должны умереть, ибо с точки зрения Истории их смерть целесообразна, умереть от руки людей, думающих одинаково с ними» [913].

О том, какое отношение вся эта софистика имеет к истине, говорит разбор Троцким данного «наиболее популярного и наиболее импонирующего обвинения, направленного против большевистского „аморализма“», которое выдвигалось задолго до Кестлера. Отвечая на вопросы Веделина Томаса, Троцкий писал: «Как и многие другие, вы видите источник зла в принципе „цель оправдывает средства“. Сам по себе этот принцип очень абстрактен и рационалистичен. Он допускает самые различные толкования. Но я готов взять на себя защиту этой формулы — под материалистическим и диалектическим углом зрения. Да, я считаю, что нет средств, которые были бы хороши или дурны сами по себе или в зависимости от какого-либо абсолютного, сверхисторического принципа».

Это не означает, подчёркивал Троцкий, что вероломство и предательство допустимы и оправданы, если они ведут к «цели». Сам выбор средств зависит от характера цели. «Если целью является освобождение человечества, то ложь, подлог и измена никак не могут быть целесообразными средствами. Эпикурейцев противники их обвиняли в том, что, „проповедуя счастье“, они спускаются к идеалу свиньи, на что эпикурейцы не без основания отвечали, что их противники понимают счастье… по-свински» [914].

Нельзя не отметить, что через несколько десятилетий именно эта проблема — неразрывная связь цели и средств, предполагающая нравственную обоснованность прежде всего