Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции - [83]

.

Левые эсеры голосовали против этого постановления, объясняя свою позицию тем, что, во-первых, якобы «нет налицо достаточных оснований, устанавливающих участие партий… в контрреволюционных попытках» и, во-вторых, что «ставить вопрос до съезда формально недопустимо». Такая позиция свидетельствовала о том, что в своих колебаниях левые эсеры более клонятся вправо и что существует расхождение между «верхами» и «низами» партии. Еще до решения ВЦИК остатки фракций правых эсеров были изгнаны из Советов в Саратове, Калуге, Екатеринбурге, Кронштадте и других городах, где эта акция была проведена большевиками при поддержке левых эсеров⁶¹³.

Падение политического престижа партии правых эсеров, утрата влияния в массах, антинародная политика ее руководства вызывали недовольство рядовых членов и их выход из партии. Согласно опросным листам делегатов конференции военных организаций эсеров, состоявшейся 17 декабря 1917 г., из 89 частей, представители которых заполнили листы, организации правых эсеров имелись лишь в 29, а число членов в них было всего 2509 человек, тогда как численность военных частей составляла 76 710 человек⁶¹⁴. Сами эсеровские деятели приводили такой пример: когда в 3-м железнодорожном батальоне (в Петрограде) правым эсерам был задан вопрос, кто остается в партии, а кто выходит, организация в 400 человек сократилась до 150⁶¹⁵.

Характерно, что наиболее сильный урон понесли правоэсеровские организации там, где они вступили в прямой вооруженный конфликт с большевиками. Представитель московских эсеров Ратнер, выступая на VIII Совете партии, отмечала, что «в Москве партии социалистов-революционеров пришлось вступить в активную вооруженную борьбу с большевизмом. В связи с этим она не могла не потерять популярность среди рабочих»⁶¹⁶.

Представитель Северо-Западной области на VIII Совете партии Шаскольский говорил, что правоэсеровские «организации после Октябрьского переворота были сильно разбиты»⁶¹⁷, а представитель Центральной области Котов констатировал «разрушение организаций социалистов-революционеров»⁶¹⁸.

Делегат от Пермской организации Кожухов подчеркнул, что количество эсеровских организаций сократилось в два раза, причем такое резкое сокращение произошло после созыва Учредительного собрания⁶¹⁹. Это показывает, насколько правы были большевики, считавшие нужным столкнуть массы лицом к лицу с Учредительным собранием.

За отсутствием данных невозможно установить численность партии правых эсеров (как, впрочем, и левых) и ее организаций летом 1918 г., но по сравнению с июлем 1917 г. она сократилась в несколько раз. Утрата политического доверия и, как следствие, потеря опоры и влияния в массах неизбежно вели ее к исчезновению с политической арены.

В центральных районах России эсеров в лучшем случае насчитывалось по нескольку сот в губернии. Однако на востоке страны, в Сибири и Поволжье, их было гораздо больше. Здесь они еще сохраняли влияние и представляли собой значительную силу, поскольку за их спиной стояли белогвардейцы. Они пользовались также поддержкой кулачества и зажиточного крестьянства, использовали колебания мелкобуржуазной массы. Весной 1918 г. в результате недовольства части населения продовольственной политикой Советской власти наблюдалось некоторое оживление эсеровских организаций, появление у них своеобразного «второго дыхания». Это и позволило правым, несмотря на общее ослабление партии, встать во главе «демократической контрреволюции».

Глава десятая ИЮЛЬСКИЙ МЯТЕЖ И КРАХ ПАРТИИ ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ

Брестский мир был очень сильным ударом по престижу левых эсеров. Доверие крестьян к партии, которая требовала продолжения войны и в этом вопросе оказалась в одном лагере с буржуазией и всеми контрреволюционерами, сильно пошатнулось. Однако в силу того, что левые эсеры не выступали пока против Советской власти и продолжали оставаться советской партией, они и после IV съезда Советов сохранили за собой в некоторых губерниях довольно значительную часть крестьянства. На 96 уездных съездах Советов 31 губернии, состоявшихся между IV и V Всероссийскими съездами Советов, левые эсеры составляли 24% делегатов, при этом на 19 съездах их было больше, чем большевиков, а на 31 съезде — не менее одной трети. В составе уездных Советов левым эсерам принадлежало 28% мест⁶²⁰. Значительные фракции имела эта партия и в некоторых губернских Советах. Более того, произошло даже некоторое увеличение левоэсеровских фракций в ряде Советов. В Костромском губернском Совете она выросла с 25 до 49%, в Тверском — с 16 до 31, в Саратовском — с 20 до 28, в Смоленском — с 9 до 20%⁶²¹.

Увеличение численности левоэсеровских фракций было вызвано рядом обстоятельств. Во-первых, к этой партии все больше и больше примыкали буржуазные элементы, и если левые эсеры, с одной стороны, все резче расходились с большинством крестьянства, то, с другой — своим поведением они снискали себе симпатии буржуазии и кулаков. «…По мере того, как они (левые эсеры. — Авт.) отходили от народа, — говорил В. И. Ленин, — они все более начинали привлекать к себе симпатии буржуазии, надеявшейся их руками осуществить свои замыслы»