Партион - [37]

— Не бойся, — шепнула я Нане. — Я держу ситуацию под контролем.

Это было ложью, но нужной. Нана так их боялась, что готова была окаменеть лишь бы не допустить страшного. А назад она может не вернуться. Смотря на сколько боиться. Если потресение сильное, как я уже один раз испытала, то можно умереть. А может быть временный спазм. Когда окаменение не происходит, а всего лишь мышцы становятся крепче, непробиваемее.

Они сожрали ещё по одной таблетке. Глаза заблестели ярче. Запахло подгоревшим супом. Когда они его наливали, то капнули на плиту. Мир словно остановился. Сузился. Это ведь можно контролировать. Нужно только попробовать. Не переборщить.

— Иди сюда, рыженькая.

Я не запомнила их лиц. Не хотела запоминать. Мне было всё равно, что это за люди и почему они решили поступить именно так. Они хотели причинить боль. Покуситься на то, что им не принадлежало. Это злило. Патрионцы никогда не покушались на женщин, которые были не их. Им это не могло даже в голову прийти. Зачем брать без согласия, когда по согласию намного интереснее, вкуснее. Эмоции, психология. Тем более, если обидеть женщину, то она может умереть.

— Уходите отсюда. Это не наша война, — попросила я.

— А кто говорит о войне? У нас сейчас мир будет.

Смех. Неприятный. Грязный. Гарт чисто смеялся. А этот грязной. После такого смеха хочется помыться сходить. Он схватил меня за руку, собираясь заставить пойти с ним. Или и тут повалил бы. Не уверина, что он понимал свои действия. Я ударила его по ноге. По колену. Послышался хруст костей. Очередь из автомата. Да разве может она что-то сделать? Я их напугала. Они такого не ожидали. Женщины слабые. Их легко обидеть. Не ожидали, что кто-то посмеет дать им отпор. Но жить хотели. Все хотят жить и не у всех это получается. Я резанула ножом по руке одного из солдат. Автомат выпал. Осталось его подобрать и выстрелить. Нож пригодился. Я с ним больше не расставалась после недоразумения с Сантом.

После этого мы с Рейжом вынесли трупы. Я переоделась, выкинув порванную одежду. Раны были несильные. Скорее царапины. Крови почти не было. Нана настояла смазать виски маслом. Вонючее, но спазмы снимает. Хотя здесь был не спазм. Окаменение, после которого к обычной жизни вернуться сложно. Я легла спать. Проспала больше суток без снов. Меня никто не трогал. Потом говорили, что думали я не выживу. А я выжила. Проснулась, как будто ничего и не было. В мои планы не входило умирать. Я хотела дождаться Гарта. Это было необходимым, правильным. В этом был смысл…

Прошло два месяца с ухода Гарта. Город был отбит. А потом война закончилась. Я слышала, что взяли космодром. Патрионцы откопали какую-то древнюю установку, которая могла сбивать корабли с орбиты. Они смогли её починить. Вспомнили как ей пользоваться и указали на дверь землянам. Были переговоры. Прилетали послы для мирного урегулирования конфликта. Земляне хотели это замять, по-тихому уничтожить буйную планету, но вмешались арбитры других цивилизаций. Деятельность землян многим не нравилась, поэтому вскоре должны были последовать санкции, ограничения в колонизации планет.

На Патрионе было разрешено прилетать землянам, желающим остаться здесь как колонистам, но билет был в один конец. Улетать отсюда запрещалось, чтоб не разносить заразу по космосу. Вирус был признан неопасным для других, но нежелательным, поэтому Патрион теперь надлежало посещать в специальных костюмах.

Жизнь на Патрионе менялась. Стремительно. Местные жители были к этому не готовы, но изменения восприняли спокойно. Они всё воспринимали спокойно, тем более что и так было в прошлом много поводов для волнения.

Я же продолжала работать и ждать. Только теперь ждала в своей квартире. Работы было не так много, поэтому появились выходные. К началу осени стало понятно, что ожидаю я Гарта не одна…

Осень на Патрионе длилась два месяца. Здесь всего было два времени года: лето и осень. Осенью становилось прохладнее, не все культуры можно было выращивать и почему-то не цвели подсолнухи. В эти два месяца люди старались не ссориться, потому что помириться было до лета невозможно. А ещё в это время не создавались новые пары. Приходилось ждать, когда зацветут цветы.

Я старалась не вспоминать войну. После того момента, как пришлось защищаться от двух солдат, я перестала фиксировать информацию, а жила на автомате. Нана говорила, что это из-за нервного потрясения. И я ещё хорошо с этим справлялась.

Дождаться. Когда я была на работе, то ждать было легко. А дома сразу накатывала тоска. Пасмурное небо, которое закрыло солнце, ещё больше давило на настроение. Радовал только ветер. Его было много. И он вёл дорого для меня человека домой. Я в это верила и ждала.

— Как ты можешь быть такой спокойной? — не выдержал Сант. Он вернулся в нашу больницу. Я его сторонилась, но потом увидела, что он находился в таком растерянном состоянии, что мне его даже жалко стало.

— А что ты мне предлагаешь? — спросила я, сдерживая улыбку. — Хочешь, чтоб я дёргала волосы и кричала, как они могли нас здесь запереть? Мне и твоих криков хватает.

— Надо было улетать раньше.

— На том корабле, который сбили? Ты хочешь повторить судьбу Родика? — спросила я. Это мне Сант сам рассказал, что ему не хватило место на корабле, когда была эвакуация. Поэтому он остался. А Родик улетел в последний полёт.