Партиалы - [13]

Сердце Киры болезненно сжалось, когда стена рухнула. Этого было недостаточно: пусть ребят похоронили, но они заслуживали большего. Кира хотела было что-то сказать, но, глядя на поднимающиеся клубы пыли, не смогла найти слов.

Маркус с болью и нежностью посмотрел на нее и перевел взгляд на Джейдена:

– Надо бы что-то сказать.

Джейден пожал плечами:

– Прощайте?

– Что ж, – Маркус шагнул вперед, – тогда скажу я. Не знаете, какой они были веры?

– Какой толк в вере, раз бог их не спас, – пробормотала Джанна.

– Майя была христианкой, – ответил Спаркс. – Уж не знаю, какой именно конфессии. Роб буддист. Про штатского не знаю.

Маркус оглядел остальных, но все пожали плечами.

– Н-да, задачка не из легких, – заметил Маркус. – Тогда сделаем вот что: я помню одно старое стихотворение, которое выучил в школе, – Маркус выпрямился, устремив взгляд вдаль; солдаты понурили головы. Кира не сводила глаз с груды кирпичей, над которой все еще клубилась пыль.

– «Смерть, не тщеславься: се людская ложь, – процитировал Маркус. – Что, мол, твоя неодолима сила. – Он умолк, вспоминая. – О ты, рабыня рока и разбоя… в твоих руках – война, недуг и яд… Ты не убила тех, кого убила, да и меня, бедняжка, не убьешь». По-моему, я все переврал. «Всех нас от сна пробудят навсегда, и ты, о смерть, сама умрешь тогда!»[3]

Джейден покосился на Маркуса:

– Думаешь, они когда-нибудь проснутся? Вот так просто возьмут и проснутся?

– Это всего лишь старое стихотворение, – проговорил Маркус.

– Где бы они ни проснулись, народу там будет целая толпа. – Джейден развернулся и двинулся к фургону.

Кира сжала руку Маркуса, глядя, как медленно оседает пыль на кирпичах.

От дождя в грязи образовались лужи; струи барабанили по колее, оставшейся от колес грузовиков. Кира натянула капюшон, стараясь прикрыть глаза, но стихия разыгралась не на шутку, и казалось, будто хлещет со всех сторон одновременно. Капли отскакивали от луж и просачивались снизу сквозь швы одежды.

Джейден в очередной раз замер и, подняв вверх кулак, подал знак остальным остановиться. Следы колес вели не из Ашарокена, их совершенно точно оставили не те, кто заложил бомбу, но в необитаемой местности любое постороннее присутствие несло потенциальную опасность. Когда-то эта часть острова была благополучнее прочих, поэтому вместо заросших лужаек и застроенных кварталов путникам приходилось пробираться сквозь густой лес. Тут и там в чаще виднелись особняки. Кира наклонила голову в сторону и прислушалась, надеясь за шумом дождя расслышать возможную причину остановки Джейдена. Она заметила, что Маркус последовал ее примеру. Кира слышала шелест дождя, плеск воды, чавканье грязи под ногами. Джейден опустил кулак, указал вперед, и группа снова тронулась в путь.

– По-моему, он придуривается, – прошептал Маркус. – Ему просто нравится этот жест с кулаком к небу и то, что мы его слушаемся.

– В жизни так не промокала, – ответила Кира, – даже лежа в ванне, я чувствовала себя суше, чем сейчас.

– Старайся увидеть в этом положительную сторону, – предложил Маркус.

Кира молчала, ожидая, что он скажет.

– Ну? – наконец спросила она. – Самое время объяснить, в чем положительная сторона.

– А я и не утверждал, – возразил Маркус, – будто вижу положительную сторону всего этого. Я лишь предположил, что самое время постараться отыскать ее.

Джейден снова поднял кулак, и группа остановилась.

– Вот, Джейден явно заметил в кустах что-то воодушевляющее! – прошептал Маркус.

Кира фыркнула от смеха, Джейден обернулся, пронзил ее свирепым взглядом, махнул рукой на обочину и направился к просвету между деревьями.

Кира удивленно последовала за ним: ведь следы колес тянулись дальше по разбитой дороге. Темные деревья вдоль обочины выглядели зловеще. Что же такое услышал Джейден?

Группа осторожно пробиралась по узкой просеке, некогда служившей подъездной дорожкой: за десять с лишним лет запустения асфальт потрескался и зарос сорняками. Впереди, еле различимый в темноте, замаячил высокий дом. Маркус догнал Киру и, пригнувшись, шагал рядом с ней. Кира подалась было к нему, хотела что-то спросить, но краем глаза заметила вспышку: в окне мелькнул оранжевый огонек – и тут же погас. Пламя. Кира застыла на месте, схватила Маркуса за руку, притянула к себе и прошептала:

– Там кто-то есть.

Девушка крепко сжала ружье, надеясь, что оно не очень промокло и может стрелять. Несмотря на то что с ними было пятеро вооруженных солдат, Кира чувствовала себя беззащитной. Она медленно пригнулась к земле, увлекая за собой Маркуса. Джейден резко остановился, поднял автомат, и тут из темного дома донесся голос:

– Не приближаться!

Он был тонкий и хриплый, словно чей-то призрак заговорил из темноты. Дождь барабанил по капюшону Киры. Она сняла ружье с предохранителя: одна-единственная кнопочка превращала металлическую дубинку в волшебную палочку смерти. Прицелился, нажал на спусковой крючок – и наблюдай, как жертву разносит на части. Вода текла Кире за шиворот, заливала глаза, пропитывала перчатки.

– Меня зовут Джейден ван Рейн, – представился Джейден, – я сержант второго класса Сети безопасности Лонг-Айленда. – Он по-прежнему целился в невидимую мишень; наверно, заметил незнакомца до того, как тот заговорил. – Назовите себя.