Пароль — «Седой Каспий» - [10]

— Хорошая идея, — сказал дагестанец.

Кларк передал Тарлану записную книжку, в которой находились разработанные англичанином условности. Принцип этого вида связи между центром и агентом-шпионом, хотя и казался простым на первый взгляд, но на самом деле являлся одним из старых испытанных методов.

Глава вторая СЛЕДЫ НА МОГИЛЕ

Сотрудники ЧК Мурад Мустафаев и Николай Семенович Гудков выехали в селение Ахалчи Аварского округа. Они подробно ознакомились с обстановкой на месте.

Действительно произошло самое неожиданное. Одним из представителей местной власти по чистой случайности был убит мулла. Об этом знали только его близкие родственники. Убедившись, что убийство не было преднамеренным, они по просьбе органов власти сообщили всем односельчанам, что мулла внезапно умер от разрыва сердца. Это было необходимо для того, чтобы среди населения не возникли различные кривотолки. Противники новой власти могли бы использовать это в провокационных целях и распространить слухи о том, что Советы уничтожают служителей культа.

— Обстоятельства ясны, Николай Семенович, остается найти источник шпионской информации.

— А мне кажется, что по многим вопросам у нас пока нет ясности.

— Николай Семенович, мы точно определили всех людей, которым было известно о несчастном случае. Теперь мы опросим их и дойдем до истины.

— Товарищ Мустафаев, опросы действительно очень помогают нам иногда, и мы проводим их, но здесь требуется принять другие меры, иначе мы в самом начале раскроем свои карты перед противником. Думаю, нам следует начать свою работу не с опросов граждан... Только не спешите. В нашей работе поспешность может принести вред, особенно, когда дело касается проверки материалов на возможных агентов.

— Я согласен с вами, Николай Семенович. Вам, видимо, не один раз придется поправлять меня. Ведь я еще слабо разбираюсь в таких вопросах.

— Ничего, товарищ Мустафаев, не боги горшки обжигают.

* * *

...Год назад в Ахалчи вернулся одноглазый Урахов Магомед. Он приехал из Сибири, куда был выслан еще до революции за какое-то преступление.

Сначала Мустафаеву казалось, что этот человек вряд ли представляет интерес для ЧК. Докладывая Николаю Семеновичу о своей работе, Мустафаев все же решил рассказать ему и об Урахове.

— Мурад Агамович, вы точно знаете, что Урахов прибыл из Сибири?

— Так говорят его односельчане.

— А им откуда это известно?

— Урахов сам им рассказывал об этом.

— Имеет ли он родственников в селении?

— Нет. Очень давно Урахов с родственниками выехал в Азербайджан, там его отец и мать умерли, а он попал в Сибирь. Односельчане не помнят его родителей и других родственников.

— Не кажется ли вам, что все это выдумка?

— Маловероятно, Николай Семенович. Если бы он чувствовал за собой вину, то не мог бы так свободно вести себя среди односельчан.

— Вы не забывайте о дагестанском гостеприимстве. Задавать своему гостю вопросы дагестанцы считают неуместным. Срочно проверьте личность Урахова, а затем уж будете ручаться за него.

* * *

Проверка показала, что Урахов Магомед как выходец из Ахалчи нигде не числится. Вообще в селении не было такой фамилии. Через старожилов удалось выявить всех ахалчинцев, выехавших на жительство в другие места, однако и среди них не имелось лиц, носивших такую фамилию.

Таким образом, думал Мустафаев, первый вывод Николая Семеновича подтвердился. Продолжая проверку, он установил, что по прибытии в селение Урахов стал работать батраком у местного кулака, а спустя полгода женился на вдове по имени Патимат, муж которой погиб в 1918 году на фронте. Работал Урахов усердно, несмотря на то, что получал за свой труд мизерную плату. В его поведении никто не замечал никаких особых черт, за исключением подчеркнутой вежливости в обращении с жителями селения.

При встречах Урахов всегда первым приветствовал сельчан, даже если они были младше его. Правда, многие жители не обращали на это внимания, полагая, что ведь он человек подневольный.

Жена его Патимат в разговорах с соседками отзывалась о муже тепло. Она была довольна его отношением к себе и к ее родственникам. Правда, иногда он уходил куда-то по ночам, но Патимат в таких случаях успокаивала себя тем, что Магомед батрачит у кулака, а тот может заставить работать его и ночью. Каждую свободную минуту Урахов использовал для работы в своем небольшом хозяйстве. За время их совместной жизни Магомед достроил часть дома, а за деньги, заработанные у кулака, купил корову и кое-что из одежды. Словом, Патимат жила хорошо и за все это была благодарна Магомеду.

Магомедом был доволен и его хозяин. В обычные дни батрак ухаживал за хозяйским скотом, а когда приезжали гости, обязанностью его было встречать и обслуживать их, кормить коней. Единственное, что не нравилось хозяину в поведении батрака, — это его любопытство. Обслуживая гостей, Магомед иногда старался подольше задерживаться в гостиной и прислушиваться к разговорам.

Обо всем этом Мустафаев доложил Николаю Семеновичу, и тот остался доволен проделанной работой.

* * *

...Из Сибири получен ответ. В 1909 году в одном сибирском остроге действительно содержался некий Урахов Магомед, дагестанец, уроженец Закаталы Азербайджана, но через год, то есть в 1910 году, он заболел туберкулезом и умер. Есть номер могилы на кладбище, где его похоронили.