Пароль получен - [28]
— Это было так давно, в детстве… Нет, те, кто знал это прозвище, давно на небесах…
— Я ничего не имею против — будете Громом.
— А пароль? И с кем я буду связан? Вы мне назовете явку?
Он был очень нетерпелив, польский полковник.
— Об этом вы не беспокойтесь. Наши люди сами вас разыщут, когда будет нужно. И если вас назовут Громом, надеюсь, вы поймете, что это мы решили вас потревожить.
Полковник поднялся, надел шинель, натянул перчатки.
— Товарищ комбриг, — обратился ко мне Соколов. — Разрешите запрячь в сани лошадь и вывезти полковника к дороге.
Я разрешил. Теперь уже не имело серьезного значения, правду ли говорил польский полковник, или он был тщательно подготовленным агентом Ламмердинга. Имело значение то, что штандартенфюреру известно наше местонахождение.
Необходимо было принимать срочные меры.
Я немедленно распорядился вызвать ко мне всех командиров боевых групп и отрядов, находившихся в этом районе. Они получили приказ тотчас же сниматься и уходить в другое место, которое мы всегда имели в резерве и где заранее все было оборудовано. Мобильность — это то, что нас выручало не раз, делало и вправду неуловимыми.
Конечно, такой человек, как Марчковский, если ему поверить, был нам крайне нужен. Он мог стать одним из звеньев цепочки, которую мы уже начинали ковать, надеясь заполучить оперативные планы фронта…
Но следовало еще и еще раз проверить полковника, прежде чем довериться ему.
Вначале было решено проверить полученные от него данные о Кохе…
Трое гестаповцев на мотоциклах подкатили к дому Коха. Двое остались у дверей, держа в руках автоматы. Третий стал стучаться в дверь.
Редкие прохожие постарались скрыться «от греха подальше».
Только здешний полицай, наш связной, поспешил к дому Коха, делая вид, что готов услужить.
Но гестаповцы в дом к Коху его не пустили.
Кох встретил гостей криком:
— За что? За что меня? Я невиновен…
И тут же на чистейшем немецком тихо сказал:
— Опрометчиво поступаете, господа! Вас могли видеть связные партизан, что я им скажу?!
Он еще голосил, делая вид, что гестаповцы с ним обходятся круто, а сам читал бумагу, переданную ему одним из гестаповцев.
В бумаге говорилось, что за безупречную службу великой Германии Кох награждается денежной премией в размере 10 000 марок.
— Но почему же штандартенфюрер не подписал это? — спросил Кох, указывая на пустое место, где должна была стоять подпись Ламмердинга.
— Штандартенфюрер готов заменить эту бумагу другой, в которой к этой цифре будет прибавлен еще один нолик, если Заяц укажет точные координаты Неуловимого.
— Если люди Ламмердинга будут поступать так опрометчиво, как вы сегодня, это спугнет Неуловимого. Но я постараюсь…
В тот же день, под вечер, в дверь дома, где жил Кох, стукнули три раза, потом еще два раза с интервалом. Кох знал: так стучат только связные партизан. Он открыл дверь.
Войдя, связной снял с плеч тяжелую сумку:
— Осторожно. Тут мины. Надо спрятать до утра.
— Засуньте под кровать.
Кох и не подозревал, что мины были с часовым механизмом и уже отсчитывали первые секунды.
— Одевайтесь. Нам надо идти, — сказал связной Коху.
Кох заволновался.
— Куда идти?
— С командиром встречи искали?
Кох ахнул, дрожащими руками провел по щекам.
— С Неуловимым?
— Да. Нас ожидают. Торопитесь.
— Я мигом, только полушубок наброшу…
Кох шмыгнул в соседнюю комнату, связной слышал, как он шептался с жившими там его работниками, служившими ему подручными и телохранителями. Наверное, Кох сообщает, куда идет, просит через какое-то время выйти по его следу…
Вскоре связной с Кохом пришли на опушку леса.
Связной сказал:
— К командиру с оружием нельзя. Такой порядок. Отдайте мне все, что у вас при себе есть.
Кох достал пистолет, другой… Отдал и нож.
— Не пропал бы ножик… С наборной ручкой, автоматический…
— Вам это больше не понадобится, Заяц.
Кох еще плохо соображал, что произошло.
— Почему же?.. — пробормотал он растерянно.
— Потому, что в музей ваше оружие сдадим.
— В какой-такой музей? И что это вы меня Зайцем зовете? Путаете с кем-то?!
В этот момент в деревне раздался взрыв. Кох словно что-то понял. Он рванулся в сторону, но крепкие руки схватили его.
— Товарищи! Что же это происходит?! Ошибка здесь!..
Из-за кустов вышли трое в форме гестаповцев.
— Узнаете, господин Кох?
— Так это же я… Я и хотел предупредить командира… Я вам помогал… Правда?!
— Вот твоей рукой написаны имена коммунистов, партизан. Эту бумагу ты передал в гестапо Ламмердингу…
Коха привели в центр деревни.
Здесь уже собрались местные жители. Кох упал на колени, ползал перед толпой, целовал сапоги, обмотки, подолы…
— Пощадите, люди добрые! Во имя Христа!..
— От тебя и бог отвернулся, гадина, — отвечали ему крестьяне.
Был оглашен приказ, в котором перечислялись злодеяния Коха — доносчика и шпиона.
На Коха накинули петлю…
Партизанам пришлось покинуть прежнюю базу.
Мы расположились на новом месте и на время прекратили всякую деятельность. Надо было выждать, посмотреть, что предпримут фашисты, узнав, что их агент мертв. Чтобы не пострадали жители деревни, где был казнен Кох, им предложили уйти с партизанами.
— Пущай пустым избам мстят! — одобрил один старик. — А мы еще повоюем!
В романе Героя Советского Союза М. С. Прудникова «Особое задание» рассказывается о трудной и почетной службе чекистов в годы Великой Отечественной войны. В книге нарисованы яркие образы разведчиков, подрывников, коммунистов-подпольщиков, правдиво показаны тяжелые будни партизанской жизни.
Герой Советского Союза М. С. Прудников известен читателю по произведениям «Неуловимые», «Неуловимые действуют», «Особое задание», «Разведчики «неуловимых». Он также один из авторов фильма «Как вас теперь называть». Его новая повесть «Операция Феникс» посвящена контрразведчикам, их трудной борьбе против происков зарубежной агентуры. В книге показаны коварные приемы и методы империалистической разведки, основанные на эгоизме, алчности, беспринципности. Автор рисует привлекательные образы наших контрразведчиков, с честью и славой выполняющих свой долг.
О героической, сложной, напряженной и опасной работе советских чекистов пишут не часто. Сами же о себе они рассказывают еще реже. Между тем славные дела советских чекистов — людей, стоящих на страже нашей государственной безопасности и мирного труда, — заслуживают внимания читателей.Сборник, который сейчас открываете вы, состоит из очерков и рассказов, которые написали сами работники КГБ… Авторы этих произведений, как правило, были и главными участниками описываемых событий. Можно сказать, что как литераторам им не пришлось ничего выдумывать.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.