Пароль капитана Клоса (сборник) - [12]

Ингрид молчала. Она не могла плакать. Ей казалось, что она вновь слышит голос Хейна: «Ты только глупенькая шведка». Потом девушка подумала о тех людях, которых выдала гестапо. Вспомнила лицо убитого на вокзале связного, вспомнила, как Мюллер сказал: «Удалось». Мюллер любил лично расправляться с жертвами.

— Еще раз спрашиваю, — настаивал генерал, — где моя шифровка?

У Ингрид не было сил произнести хоть слово. Она никак не могла понять, что еще нужно от нее этому старому генералу. Вспомнила о его шифровке на имя резидента американской разведки Кирстховена. Посмотрела на старика с ненавистью.

— Не хотите говорить! — крикнул генерал, теряя самообладание. — Тогда, может быть, скажете, кто такой обер-лейтенант Клос? Почему он так интересуется вами?

Клос? Ей казалось, что вечер, проведенный с Клосом в ресторане «Золотой дракон», уже давно в прошлом.

— Клос не хотел, чтобы вы выехали ранним поездом в Стокгольм. Почему? Вы меня слышите?

— Слышу, — тихо ответила Келд. — Клос хотел… — Она подумала, что Мюллер, наверное уже разыскивает ее. И что еще один человек, которого она должна встретить на вокзале, находится в смертельной опасности. — Прошу вас, господин генерал, отпустите меня.

— Сначала вы расскажете все и ответите на вопрос: где шифровка? Подумайте, даю вам время до утра.

Подвал, в который ее снова доставили, был душным и сырым. Высоко над жестким топчаном виднелось наглухо закрытое, забранное железной сеткой небольшое окно. На каменный пол солдат поставил стакан чая и тарелку с хлебом, маргарином и джемом. Морить ее голодом, очевидно, не собирались.

— Не буду есть, — с раздражением сказала Ингрид.

Солдат, молодой парень в каске и с автоматом через плечо, посмотрел на нее с удивлением и нескрываемым интересом… Кажется, он видел ее на сцене. Но он никогда не имел дела с такими женщинами, как она, с женщинами недоступного ему мира.

— Прошу вас, фрейлейн, — мягко проговорил он. Потом бросил на топчан плащ: — Ночью холодно. — И вышел, осторожно закрыв за собой дверь.

В дверях было небольшое отверстие, через которое она видела темный коридорчик и сидящего на стуле у стены солдата. В доме было тихо. Ингрид металась по небольшому помещению между дверью и топчаном, считала шаги, стараясь ни о чем не думать, не чувствовать, не надеяться, и все же не теряла надежды. Стремилась выбраться из этой паутины. Ее снова охватила жажда мести, а потом… Она знала, что будет потом, но не чувствовала страха…

Через некоторое время Ингрид уже имела план; немного жаль было солдатика, который бросил ей на топчан свой плащ, но другого выхода не было, и она решилась…

Расстегнув блузку, она начала громко стучать в дверь и кричать.

Щелкнул замок. На пороге появился солдат с автоматом через плечо:

— Что случилось, фрейлейн?

— Мне душно! — крикнула она. — Нечем дышать. Прошу, откройте окно. Я сама не могу, высоко.

Солдат в смущении посмотрел на ее расстегнутую блузку, поднял глаза на наглухо закрытое окно, поставил автомат у стенки, встал на топчан и потянулся к защелке. Все произошло так, как она задумала. Солдат, с трудом открыв форточку, начал осторожно спускаться вниз, и в этот момент Келд схватила автомат и сильно ударила его прикладом по голове. Караульный сполз с топчана на пол. Глаза его были открыты, на лице застыло удивленное выражение.

Девушка быстро выбежала в коридор. Лестница вела в какое-то темное помещение. Ингрид нащупала двери, осторожно открыла их и оказалась в кухне. В окно была видна луна, висевшая над садом. В доме царила тишина. Келд была свободна. Через минуту она выскочит в окно, преодолеет металлическую ограду, окружающую виллу, окажется в неизвестном ей районе Берлина. До центра города она доберется пешком.

7

Вто время как Ингрид Келд разговаривала с генералом фон Болдтом, Клос шел длинным, ярко освещенным коридором здания абвера. Он оказался в первом секретариате. Капитан, сидевший за письменным столом, посмотрел на Клоса и поднял телефонную трубку. Доложил, подождал ответа и проговорил:

— Проходите!

Этот ритуал повторялся еще дважды. У каждой двери с автоматом наперевес стоял унтер-офицер, вытянувшийся, безразличный, словно каменная статуя.

Клос когда-то был у адмирала. Он знал этот ритуал, который теперь казался ему больше смешным, чем грозным. «Метод недоступности и страха», — подумал он, ожидая в последнем секретариате. За письменном столом там сидел уже не капитан, а подполковник.

Еще перед входом в здание абвера на автостоянке Ганс увидел Шульца и сразу понял, что генерал фон Болдт оказался быстрее его и, похоже, уже принял какие-то меры.

— Старик хотел тебя видеть, — сказал Шульц. — И чем быстрее, тем лучше.

Значит Болдт позвонил адмиралу! Может быть, это Канарис при помощи старых прусских генералов ищет контактов с американской разведкой? Клос понимал, в какой опасной ситуации он оказался. Адмирал — это не Болдт! Все козыри, которые Клос имел в руках, могут неожиданно обернуться против него. Тайные намерения шефа немецкой контрразведки трудно было угадать: этот старый игрок никогда ничего не делал так просто, сложные иезуитские интриги, которые он плел, всегда опасны.