Пароль - Балтика - [41]

— Ну-ну, — примирительно сказал командир, — сообщи, что живы-здоровы и сейчас же начнем работать.

Через минуту командир уже приказывал начальнику штаба проверить на всех самолетах бортпайки.

Инженер, когда показали, где оставлен самолет, спросил:

— Сможем ли его вытянуть оттуда?

— Сможете, — ответил Преображенский. — ДБ еще послужит.

Флагманский бомбардировщик отремонтировали, и скоро Преображенский снова вылетел на нем.

В полк доставили новые авиационные мины. Первая постановка была доверена Краснознаменной эскадрилье. Плоткин и штурман Рысенко мастерски выполнили задание. Затем разбор и уже массовая постановка. Как и в начале зимы, Пятков и Шевченко сорок пять минут кружили под стволами всех зениток над портом, время от времени сбрасывая по одной бомбе. Вся система ПВО "настроилась" на их самолет, одиноко галсирующий (Шевченко говорил: вальсирующий) над кораблями. А в это время другие ДБ-3 при лунном освещении выставили мины на самом оживленном фарватере. Сто сорок самолето-вылетов совершили гвардейцы в этот район. Агентурная разведка донесла о значительных и неожиданных для противника потерях гитлеровских судов на неизвестно кем и когда выставленных минах.

Тяжело терять боевых друзей в бою. Еще тяжелее" когда это случается после боя.

Седьмого марта сорок второго года Михаил Плоткин" Рысенко и стрелок-радист Кудряшов возвращались иа района Хельсинки. Остались позади "мессершмитты" прожектора, зенитный огонь. Под крыльями — наша территория. И вдруг висевший в хвосте бомбардировщик Бабушкина, потеряв, видимо, ориентировку, рванулся вперед под винты ведущего, и два самолета, разрушаясь" полетели вниз. Погибли Плоткин, Рысенко, Кудряшов ж штурман ведомой машины Надха.

Героя Советского Союза гвардии майора М. П. Плоткина хоронила вся Балтика. По Невскому прошла многотысячная процессия, в рядах которой были авиаторы, моряки, бойцы Красной Армии, рабочие предприятий… Впереди шли командующий флотом и командующий ВВС.

Тяжелейшее испытание выпало в этом полете и на долю воспитанника полка Василия Лучникова.

Над военно-морской базой противника осколком повредило рацию. Когда пересекли линию фронта, Лучников сбросил парашют, чтобы было удобнее ремонтировать рацию, и взял отвертку. В эту минуту раздался треск, и бомбардировщик стал разваливаться. Василия без парашюта выбросило из фюзеляжа. Тысячу двести метров он летел в плоском штопоре. Когда земля стала ближе, Василий выбросил в сторону правую руку. Штопор прекратился. Последней мыслью было упасть так, чтобы не удариться головой. Если есть один шанс из миллиона — надо попытаться использовать его.

Он попал в глубокий снег, прикрывший топкое болото, и остался жив. Но на этом испытание не кончилось. Операция, которой Лучников подвергся после своего фантастического падения, стоила стрелку-радисту ступней обеих ног и кистей обеих рук.

Командующий Краснознаменным Балтийским флотом В. Ф. Трибун в госпитале в присутствии Преображенского и Ефремова вручил Лучникову награду за доблесть и геройство, проявленные во многих боях, — орден Красного Знамени.

Василий долго кочевал по госпиталям. Много читал. Закончил десятилетку. Сдал экзамены в Московский юридический институт. Четыре года спустя дипломированный юрист Василий Лучников в Ленинградском районе столицы был избран народным судьей. Затем он много лет возглавлял отдел кадров одного крупного московского треста. У Василия хорошая, дружная семья. Еще когда учился, познакомился Василий с Леной — студенткой педагогического института. Сейчас Елена Дмитриевна — директор средней школы. Дочь Лучниковых Ирина научный сотрудник Физического института Академии наук СССР, сын Александр инженер…

Но все это было через годы, а тогда, в марте сорок второго, война продолжалась. Третью гвардейскую Краснознаменную вел в бой Иван Борзов.

В бой летят коммунистами

На партийном собрании по боевой характеристике принимали в члены партии Ивана Борзова и Николая Иванова.

Оба дрались с первого дня войны. Отвага Борзова служила примером летчикам. Воздушным стрелком начал Отечественную сержант Николай Иванов, потом заменял раненых и погибших штурманов, а когда Борзов после гибели М. Н. Плоткина принял командование третьей Краснознаменной эскадрильей, Иванов занял место в штурманской кабине дальнего гвардейского бомбардировщика.

Слово попросил член партийного бюро Герой Советского Союза Петр Ильич Хохлов.

— У пехотинцев есть правило, — сказал флаг-штурман, — в разведку брать только самых стойких и самых честных, чтобы не подвели. Если бы мне довелось идти в разведку на самое опасное дело, я бы хотел быть вместе с Иваном Ивановичем Борзовым, с Николаем Дмитриевичем Ивановым…

Борзов и Иванов были единогласно приняты в партию,

…Раздалась тревога. Борзов и Иванов летели в бой коммунистами.

Потери в полку возросли. Особенно остро встала штурманская проблема. Случалось, штурманы, вернувшись с боевого задания на одном самолете, сразу вылетали в составе другого экипажа. Пошли навстречу и капитану Д. Д. Бородавка: он получил возможность летать на боевые задания. Хохлов знал, как Бородавка мастерски работал с картой и навигационными инструментами, хорошо стрелял из пулемета. И летал он смело. А после вылетов начальник штаба отрабатывал документы проведенной операции и готовил материалы к следующей.