Пароль - Балтика - [16]
Первые минуты ужина прошли в необычном молчании.
Официантка принесла графин с водкой — вечером, после боевых вылетов, летчикам полагалось по сто граммов. Но Преображенский положил руку на плечо — девушки:
— Завтра, дочка. Сегодня мы еще поработаем. А вот чайку налей, пожалуйста, да заварку покрепче!
— Машенька, наполни термос, — попросил Ефремов. — С собой возьму.
— Московский водохлеб, — засмеялся Преображенский.
Ни намека на тревогу. Или нервов не было у балтийцев? В чем же дело? Да в том, что все — и Ставка, и нарком, и командующий авиацией Военно-Морского Флота — считали: летчики совершают подвиг, а Преображенский, Ефремов, Плоткин, Гречишников и другие этого не думали. Они готовились к боевому вылету.
Кончился ужин. Но никто не покидал кают-компанию. Ефремов попросил Андрея Шевченко:
— Сыграй.
Шевченко взял гитару, запел:
— "В далекий край товарищ улетает…"
Потом Преображенский развернул мехи баяна. Загляни сюда человек со стороны — ему в голову не пришло бы, что всего через несколько часов эти спокойные веселые люди поведут корабли в рейд, который потом назовут историческим.
…В августе на Балтике ночи короткие. Настолько короткие, что совершить удар по Берлину в пределах ночи не представлялось возможным. Расстояние Эзель — Берлин — Эзель составляет почти 1800 километров, из них 1300 — над морем. Семь часов требовалось, чтобы долететь до гитлеровской столицы, отбомбиться и вер нуться на островную базу. Это было почти пределом для изношенных ДБ. Любая задержка, бой с истребителями, попытка обойти грозовой фронт — и падай в море: ближе Эзеля к Берлину в те дни сорок первого года уже не было ни одного нашего аэродрома. А днем встреч с противником не избежать: целых два часа бомбардировщикам предстояло находиться над территорией врага.
Как быть?
Чтобы избежать столкновения с германскими истребителями, дежурившими на аэродромах прибрежной полосы Эстонии, Латвии и Литвы, решили вылетать засветло, когда сумерки еще не наступили, на бреющем выходить в море и лишь в отдалении от острова набирать высоту. Правда, бреющий полет требует большего расхода горючего и его резерв сокращается буквально до нескольких минут, но иного выхода нет.
Рейд на Берлин прорабатывался в школе, в обычном классе. На ученической доске, хранившей следы мела и теплых ребячьих рук, полковой оператор повесил большую карту. Командир полка вызывал то одного, то другого летчика.
— Материальная часть проверена?
— Проверена.
— Кислородное оборудование?
— Проверено.
— Карта отработана?
— Отработана.
— Прошу к карте.
Под перекрестными вопросами командира и его помощников экипажи "летали" в бой.
Каждый летчик и штурман получил карту, испещренную условными знаками, плод круглосуточной работы штурманов ВВС, бригады и полка. Маршрут проходил через зоны сплошного зенитного огня, густую сеть аэродромов, на которых базировались фашистские истребители. Члены экипажей за последние дни перечитали все разведданные, пересмотрели все карты. Они изучили характерные ориентиры Берлина, его главные военные объекты, вокзалы, хранилища горючего, предприятия военного комплекса.
— Если самолет перед бомбометанием получил повреждение, если разбит один двигатель, — спрашивал Преображенский, — ваши действия?
— Наношу удар на одном моторе, — ответил Гречишников.
— Правильно? — спросил командир полка, обращаясь теперь уже ко всем.
— Правильно, — сказал Ефремов.
— Только так, — кивнул Плоткин.
Собственно, только так и поступали летчики Первого минно-торпедного полка.
Побеждать во что бы то ни стало — полковая традиция, и эту традицию брали с собой балтийцы в рейд на Берлин.
Рейды на Берлин предварялись воздушной разведкой. Ее осуществляла группа капитана Ф.А. Усачева. Выполняла она свою опасную работу основательно и как-то незаметно, хотя каждый полет был сопряжен со смертельным риском. Командир группы даже в своей морской форме был похож больше на рабочего, чем на военного. Спокойно, тихо отвечал "есть", когда получал боевое задание. И так же спокойно, никогда не повышая голоса, сам давал приказания подчиненным. За несколько часов до вылета бомбардировщиков Усачев провел свой самолет над морем почти до Штеттина, именно тем курсом, которым должны были лететь Преображенский и его однополчане. Он разведывал погоду.
Плохие сведения сообщать всегда неприятно. Такое положение было у разведчика: густая облачность, местами грозовые тучи. Сравнили его сведения с данными "бога погоды", как в шутку называли метеоролога балтийской авиации Каспина. Тот заверил:
— Дальше условия полета будут лучше.
Операция возмездия
7 августа 1941 года наши войска вели, упорные бои на Смоленском, Белоцерковском направлениях и на Эстонском участке фронта.
Фашисты в хвастливом сообщении о первых итогах войны, не замечая, что блицкриг уже дал трещину, называли астрономические цифры наших потерь. По их словам, мы потеряли 9082 самолета. Авиация СССР в который раз объявлялась уничтоженной.
7 августа 1941 года наша авиация продолжала наносить удары по мотомеханизированным частям, пехоте, артиллерии противника и аэродромам. Две группы из основной части Первого полка во главе с майором Тужил-киным и лейтенантом Борзовым обрушили бомбы на фашистские мотомехвойска в районе Кингисеппа.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.