Пародии. Эпиграммы. - [17]

акт 1

Спальня профессора Фюнфа, приспособленная ввиду кризиса под операционную. На письменном столе лежит только что оперированная Суззи. Рядом — труп Мяу-Мяу.

Профессор.

Все в порядке, майн либер Макс. В черепную коробку любимой дочери Мозг Мяу-Мяу пересажен прочно. Пусть говорят — я сошел с ума. Клянусь именами Ламарка, Гексли, Ферворна, фореля, Павлова, если… Впрочем — сделано. (Эс) Наплевать. Только профаны боятся риска. Раз, Два. Три. Четыре. Пять. Суззи, проснись! Детонька! Киска!

(Суззи открывает глаза.)

Макс! Уберите свечу от зрачка. Вы слышите? Суззи зовет маму. Детка, Кисенька. Хочешь молочка? Отвечай, майне либхен!

Суззи (кошачье движение).

Мяу-мяу!

акт IV

Ночь. На крыше электрозавода Мяу-Мяу, коты, кошки. Патефон наигрывает: "О эти черные глаза".

К о т.

Какая дивная мартовская ночь!

Не правда ли? Как ваше имя?

М я у — М я у.

Суззи.

К о т.

Чюдненько. Чюдно. А ваше отч?..

М я у — М я у.

Вине знайт, где я?

К о т.

В Советском Союзе.

М я у — М я у.

В Совьетском Сойюз! О майн готт!

К о т.

Суззи. Без паники. Я порядочный кот. Не рвач. Не летун. Не нахал. Не бабник. Hyp дайне ин зинн *интерессе их хабе! Встреча с вами — приятный сюрприз. Я хочу, чтобы наши сердца спаялись. Мы будем вместе ловить крыс. Вот так. Понимаете? На большой палец?

М я у — М я у.

Я ошень грустиль. На мой беда,

Их хабе мелькобуржуазный прошлый…

К о т.

Я сделаю вас сознательной кошкой.

Их кюссе ире ханд, мадам!

(Кошачье ликование.)

ПОЭТЫ

Анна Ахматова

МУЖИЧОК С НОГОТОК

(Пародия взята из книги

"Советская литературная пародия")

Как забуду! В студеную пору

Вышла из лесу в сильный мороз.

Поднимался медлительно в гору

Упоительный хвороста воз.

И плавнее летающей птицы

Лошадь вел под уздцы мужичок.

Выше локтя на нем рукавицы,

Полушубок на нем с ноготок.

Задыхаясь, я крикнула: — Шутка!

Ты откуда? Ответь! Я дрожу! —

И сказал мне спокойно малютка:

— Папа рубит, а я подвожу!

ОКТЯБРИНЫ

1. В. Казин

Плывут, звеня весенним звоном, льдины,

И вторит им души моей трезвон.

Сегодня утром был я приглашен

И вечером пойду на октябрины.

Жизнь без детей для многих очень тяжка

И страшна, как любовная тоска,

Но мой любимый дядюшка-портняжка

Семен Сергеич — произвел сынка.

Ах, дядюшка! Какие только штуки,

Придя ко мне, не вытворяет он!

То вдруг мои разглаживает брюки,

То из бутылки тянет самогон.

Ах, дядюшка! Но вы его поймете

И не осудите профессии недуг,

Тем более что очень часто тетя

Озлясь швыряет в дядюшку утюг.

Плывут, звеня весенним звоном, льдины,

И вторит им души моей трезвон.

Сегодня утром был я приглашен

И вечером пойду на октябрины.

2. Н. Асеев

Прежде

Крестили:

Поп —

Клоп

Ново

рожденного

Хоп,

Хлоп

В чашу

С водою.

Куп,

Хлюп.

Живо

Плати

Руп.

Сказал

Рабочий

Класс:

— Пас!

Старое

Ерунда-с,

Да-с.

Крестят

Только

Рабы

Лбы.

Новый

У нас

Быт.

Если

Жена

Родила

Дочь,

Вмиг

Уведи ты

От зла

Прочь.

Беги

В ячейку

Во всю

Мочь.

Голову

Не морочь.

Там

Агитатор

Сов

Поп

Живо

Отпустит

Слов

Скоп.

Проинструктирует

Твой лоб,

Велит

Агитпроп.

Прежних

Дней

Поповство

Отринь.

К черту

Церковь

И ладана

Синь.

Нам

Не надо

Рабов

И рабынь.

Впредь

Детей

Октябринь!

3. В. Маяковский

Вам —

сидящим

в мещанства

болоте,

Целующим

пуп

у засохшего

попика!

Оббегайте

землю,

если

найдете

Такое

на полюсах

или

на тропиках.

Завопит

обыватель

истошным

криком:

— Жена родила! —

и в церковь

ринется,

А я,

Семену

Родову

в пику,

В любой

ячейке

готов

октябриниться.

Плевать

на всех

идиотиков,

Жующих

жвачку

в церковном

доме!

Других

октябрин

вы не

найдете —

Нигде

кроме

как в Моссельпроме!

"Крестьянский" поэт

Ветер с изб разметает солому

И качает вершины осин.

Веселиться кому-то другому,

Мне сегодня не до октябрин.

Ах, зачем народился парнишка;

Значит, муж целовался с женой.

Ну а мне- одинокому — крышка.

Октябрины справляю в пивной.

Гармонист раздувает гармошку,

Штопор вытащил пробку, как зуб.

Я прильну поцелуем к окошку

Штемпелеванной мягкостью губ.

Октябрины! Тоска разливная!

Не найти мне родного угла.

Моссельпромовская пивная,

До чего ж ты меня довела!

К СЕЗОНУ ЗАГРАНИЧНЫХ ПОЕЗДОК

Порою приятно исследовать мир

Не только по книжным страницам.

И наши поэты parti de plaisir

Свершают по всем заграницам.

На новый, еще не изведанный румб

Маршрут променявши московский,

В Америку едет, как древле Колумб,

Маститый поэт Маяковский.

В Италию, в Рим, Муссолини на страх,

Спешат неразлучною парой —

Лирический Жаров с гармошкой в руках,

А Уткин Иосиф с гитарой.

Прозаики тоже не дремлют — шалишь!

Им путь не заказан под солнцем.

Никулин и Инбер стремятся в Париж,

Пильняк — к желтолицым японцам.

Зозуля свершает рекордный пробег

В родные края Бонапарта.

И пишут потом впечатленья для всех

Вдали от советского старта.

Одни предпочтенье статьям отдают,

Другие — возвышенной оде.

Родным и знакомым послания шлют

В таком приблизительно роде:

В. М а я к о в с к и й

Пропер океаном.

Приехал.

Стоп!

Открыл Америку

в Нью-Йорке

на крыше.

Сверху смотрю —

это ж наш Конотоп!

Только в тысячу раз

шире и выше.

Городишко,

конечно,

Москвы хужей.

Нет Госиздата —

все банки да баночки.

Дома,

доложу вам,

по сто этажей.

Танцуют

фокстрот

американочки.

А мне

на них

свысока

наплевать.

Известное дело —

буржуйская лавочка.

Плюну раз —

мамочка-мать!

Плюну другой —

мать моя, мамочка!

Танцуют буржуи,

и хоть бы хны.

Видать, не привыкли

к гостю московскому.

У меня

уже

не хватило

слюны.

Шлите почтой:

Нью-Йорк — Маяковскому.

А. Жаров