Парни из Островецких лесов - [47]

— Не валяй дурака!

Вдруг Лёлек потянул носом.

— Черт побери, пахнет грибами.

— Если бы это были грибы! А то лисички!

— А лисички, по-твоему, не грибы?

Безымянный покачал головой, явно не разделяя мнения Лёлека.

— А если поджарить их на сале…

— Другое дело!

— С лучком…

— Хорошо!

— Поперчить немного…

— Заткнись!

- Или на сливочном масле…

Безымянный сглотнул слюну.

— Добавить сметанки…

— Кретин!

— Да со свежим душистым хлебушком или молодой картошечкой. Не отказался бы? — закончил Лёлек.

— Еще бы!

— А говоришь, не грибы!..

— Но ведь нет ни перца, ни лука, ни масла, ни сметаны! К тому же нет соли.

— И так съедим!

— Лучше их, чем сено, — согласился, вздохнув, Безымянный.

— А я-то думал, что ты предпочитаешь сено. Ведь каждый осел… — Лёлек не успел закончить фразу, как Безымянный запустил в него шишкой.

— Ну и псих же ты! — засмеялся Лёлек.

— Встать! — донеслась вдруг команда Вереска.

Безымянный с пренебрежением смотрел, как Лёлек поднимается с земли.

— Растяпа ты, а не партизан!

— Чего пристал?

— Разве так выполняется команда «Встать»? Вот послушай: «По команде «Встать» рядовой приподнимает слегка стволом вверх винтовку, прижимает правое колено как можно ближе к туловищу, ладонью левой руки опирается о землю, причем его тело остается пока прижатым к земле. Затем отталкивается рукой от земли, приподнимается, выставляет левую ногу вперед и опускается на правое колено».

— Так я до вечера не встану. У меня проще получается.

— Зато не по уставу.

— А какая разница?

— Эй вы, успокойтесь! — наводил порядок Вереск.

Передовой дозор уже входил в лес. Оставшиеся проверяли снаряжение. Спустя минуту они уже шагали вслед за дозором. В лесу разговоры смолкли. Солнце клонилось к закату, но было по-прежнему жарко. Отряд шел быстрым шагом. Разведка донесла, что немцы готовятся к более крупной операции. Бёттхер решил, очевидно, спасти в глазах начальства остатки своей подмоченной репутации.

Правда, теперь партизаны чувствовали себя увереннее. С каждым днем росла численность отрядов, улучшалось вооружение. Им выделили даже рацию. Этот маленький ящик помогал им избавиться от ощущения одиночества, оторванности от внешнего мира. Благодаря ему они в любую минуту могли связаться со штабом польских партизан за линией фронта и попросить их о помощи. Ведь вместе с ними сражалась вся 1-я армия, о существовании и боевых делах которой они знали по газетам, доставляемым им самолетами. Они немного завидовали тем далеким неизвестным солдатам, идущим к ним с востока. Те уже были свободными, а они вынуждены прятаться на своей собственной земле.

Стояла поздняя ночь, когда они подошли к деревне Трембанув. По шаткому мостику перешли реку Каменную, и под их ногами дрожало, отражаясь в воде, небо.

Еще не начиналась заря, а они были уже на месте. Разместились в нескольких хатах. Юрек с отделением Конрада занял одну из них. Вереск расставил караульных.

Юрек, подложив руку под голову, вздремнул немного. Он проснулся от приятно щекочущего ноздри запаха. За стеной слышалось шипение: это жарилось сало на сковородке. Запах был великолепный. Юрек приподнялся на локтях. Услышав звук разбиваемых о край сковородки яиц, не выдержал, встал и пошел на кухню. У плиты стояла хозяйка.

— О, уже встали! — улыбнулась она.

Юрек проглотил слюну. Это не ускользнуло от глаз хозяйки.

— Вы, наверное, голодные как волки, да? Сейчас несу!

Завтрак был отличный. Не успела хозяйка глазом моргнуть, как яичница исчезла. Оставили немного караульному, который неподалеку от дома в ржаном поле наблюдал за дорогой, проходившей через деревню.

После завтрака Юрек попросил таз, налил в него воды и опустил покрасневшие, в ссадинах ноги. Он так и сидел с засученными штанинами, когда в избу влетел Лёлек.

— Что дашь, если я тебе кое-что скажу?

— Если что-нибудь важное, то и так скажешь.

— Дашь пару патронов?

Юрек заколебался. У него самого их осталось немного.

— Дам пять штук.

Лёлек подошел к двери и толкнул ее. Юрек повернул голову и вдруг вскочил, опрокинув при этом таз с водой.

— Богусь!

Они бросились друг к другу и крепко обнялись.

— Явился, — оглядывал его со всех сторон Юрек. — Наконец-то!

Сбегал на кухню, принес тряпку, наскоро провел ею по полу, собирая пролитую воду.

— Ну а как было в гестапо? — спросил он наконец.

Богусь уселся на табуретку. Говорил сухо, отрывисто. Чувствовалось, что ему неприятны эти воспоминания.

— Били сильно?

Богусь опустил глаза и кивнул головой, Лёлек сжал губы.

— А как попал к нам?

— Я шел к Здзиху, но ты знаешь…

— Знаю.

Умолкли. Тяжело было говорить о гибели Здзиха.

— Потом попросил, чтобы меня направили к тебе. Разрешили.

— Значит, явился! — похлопал его по плечу Юрек. — Теперь мы вместе, жаль только… — Снова нахлынули воспоминания о Здзихе.

— Отомстим!

Богусь ощупал карманы:

— Я приготовил это для Здзиха. На, возьми.

На вытянутой ладони Богуся Юрек увидел пистолет системы «вальтер».

— Такой же, как у того охранника. Помнишь?

Пистолет понравился Юреку. Он протянул было к нему руку, но тут же опустил ее. Как мог он взять то, что предназначалось для Здзиха? По какому праву? По праву наследства?

— Бери же… — Богусь не понял его колебаний, Юрек держал пистолет, как бы взвешивая его в руке.