Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры - [47]

В той или иной форме запрет действовал вплоть до XVIII века, а в 1874 году журнал Santé Publique констатировал катастрофический уровень детской смертности (80 %) среди еврейского населения, например, в Вене, из-за того, что кормилицы отказывались брать еврейских детей. Ситуацию удалось переломить только введением премий для кормилиц, сумевших выходить иудейских младенцев. За год уровень смертности удалось понизить на 20 %.

Неудивительно, что прогрессивные евреи были заинтересованы в других способах вскармливания детей, в том числе сделали значительный вклад в развитие кампании по пастеризации молока. А в 1917 году барселонский еврей Даниэль Карассо стал производить ферментированное молоко, назвав продукт «Данон» по уменьшительному имени своего сына.

Но этот очередной миф о еврействе может разбиться об одну из версий возникновения института кормилиц, по которой он возник для цементирования общества, где существует аристократия – когда представители любого вышестоящего сословия отдают своего ребенка вскармливать представительницам нижестоящих сословий. Таким образом общество связывается по вертикали. Что касается евреев, то они, так же как и индусы, разделены на три основные касты: наивысшая – коэн, следующая – леви и самая распространенная – исроэль. Естественно, членом касты тебя делает не кормилица, а только право рождения. Аристократии у евреев, которые впервые появляются в европейских хрониках в IV веке до н. э., не было, по крайней мере в текстах того времени она не зафиксирована, есть лишь кастовая принадлежность. Есть и еще один дополнительный предрассудок, который ограничивает возможность вскармливания чужих младенцев – что кошерность передается с молоком матери. Впрочем, культ материнского молока сугубо европейский. Млечный Путь, молоко Геры, идея о молочных камнях, возникающих там, куда упало молоко матери – в Париже, скажем, была улица Молочного камня.

Уничтожение культа кормилиц в Европе начинается с утверждений Руссо и руссоистов о равенстве всех людей. Руссо предлагал, чтобы все матери сами кормили своих детей. Тем не менее во Франции институт кормилиц держался еще очень долго, и фактически сами кормили своих детей только женщины из самых низов общества.

Девственная лилия

С давних пор лилии были символом невинности. Христиане связывали образ этого цветка со слезами Евы и с Девой Марией. В средневековье лилия именно как символ чистоты была широко распространена и в мифологии, и в иконографии, и в геральдике. Но порой связь растения с девственностью переходила в область алхимии и даже медицины. Так, в книге о женских секретах XVII века «De secretis mulierum: item de virtutibus herbarum lapidum et animalium» приводится следующий рецепт:

Чтобы удостовериться в непорочности девицы, предложите ей съесть лилию, если девушка тотчас же обмочится, значит, она не девственница.

Многие считают лилию ядовитым растением. По крайней мере, некоторые сорта могут быть очень токсичными, например, для кошек. Есть сведения, что кошка, выпившая воду с соком лилии или слизавшая с шерсти лилейную пыльцу, может серьезно отравиться и умереть. Пыльца лилии вызывает головные боли и у людей.

В 20-е годы ходила такая байка – будто бы, когда актриса немого кино Вера Холодная простудилась и слегла, поклонники, зная ее любовь к лилиям, буквально завалили комнату больной этими цветами, что вызвало сильную аллергическую реакцию и привело к осложнениям и смерти 25-летней актрисы.

Дервиш Хаким

В 70-е годы в среде московской интеллигенции заговорили о знаменитом дервише из каракалпакской глубинки. Звали его Хаким, он много лет был известен в своем Баба-Султане как полубезумный старец с некими способностями. Местные относились к Хакиму с большим уважением, щедро подавали ему милостыню и пускали в дом – как это принято на Востоке. Однажды дервиша в его родных местах увидел некий человек с письмом от Академии наук, который проводил этнографическое исследование на тему мистических традиции Азии – старик снял штаны и помочился прямо перед москвичом, увязавшимся за ним от чайханы. Седобородый коренастый мужик, увешанный бусами и значками с Лениным, не мог не привлечь внимание заезжего ученого, хотя знакомство оказалось непростой задачей. Жил Хаким в удалении от кишлака в небольшом глинобитном домике с просторным двором, сплошь уставленном диванами и лежаками. Сюда стекались люди со всего района: кто за советом, кто за лечением или благословением старца. Он оставлял гостей на ночлег: терапия длилась несколько дней или даже недель. По описанию очевидцев, это была очень своеобразная «гостиница», из которой многие сбегали на следующие сутки. Со временем, благодаря посредничеству любознательного москвича, открывшего дервиша для столицы, сюда потянулись люди со всего Советского Союза. Должно быть, и сам быт был элементом психологического воздействия. Очевидцы описывают, что практики Хакима не уступали в дикости тому, что происходило дома. Например, лекарь мог разделить ложе с кем-нибудь из «пациентов». Причем не только женщин.

Однажды он сошелся с неким московским чиновником, у кого были жена и дети. Тот со страшными криками и скандалом покинул дом на следующее утро, однако прислал через пару недель телеграмму с извинениями. Хаким пояснил, что мужчина не мог признаться в собственной скрытой гомосексуальности, что доставляло ему много неприятностей и вызывало нескладности в жизни, и разрешилось после постельного происшествия под небом Каракалпакии.