Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры - [27]
Шарль-Анри Сансон вел дневники, однако неизвестно, легли ли они в основу опубликованных в 1860-х воспоминаний – есть основания считать, что это могла быть вольная интерпретация истории в чужом исполнении, а внуку Сансона могли заплатить за право поставить на издании громкое имя династии парижских палачей.
Опубликованные в 1830 году «Записки палача» также приписывают авторству романистов, в частности, Дюма-отца, а не самого Великого Сансона.
Ваза из порфира – вулканической породы, которая при шлифовке приобретает красный цвет. Этот материал вошел в моду с I века до н. э. Единственное в то время месторождение порфира принадлежало Клеопатре.
В строках «и перед младшею столицей померкла старая Москва, как перед новою царицей порфироносная вдова» тоже упоминается производное от древнегреческого πορφυρα, πορφυρεος – «пурпурный, багряный, темно-красный».
Порфира – императорская мантия характерного багряного цвета. Как ни странно, вулканическая порода порфир тоже имеет непосредственную монархическую коннотацию.
Порфировая чаша из Золотого дворца Нерона, длина окружности – 13 метров. Сейчас находится в ротонде Микеланджело Симонетти Бельведерского дворца в Ватикане, где расположен музей Климента XIV и Пия VI
Дети византийского императора, рожденные в специальных покоях, где стены были затянуты красной тканью, имели право называться порфирородными или багрянородными, то есть законными детьми императора. Действительно, место появления на свет не было условностью, хотя главным признаком багрянородства являлось то, что дети рождены в годы правления императора. Известная византийская писательница Анна Комнина, дочь императора Алексия Комнина и автор обширного описания его правления, так называемой «Алексиады», подчеркивала факт своего порфирородного происхождения, то есть описывала свое рождение в покоях, обитых красной тканью.
«Рожденные и вскормленные в порфире» обладали неоспоримыми преимуществами перед непорфирородными братьями и сестрами. Порфирородство вплоть до IX века имело более значительный вес для порядка престолонаследия, чем первородство, однако к XII веку этот признак утерял свой династический смысл, оставшись лишь условным обозначением времени рождения королевских детей.
Юридическая незакрепленность порфирородности давала почву для многих тяжб и оспаривания прав на престол, при этом багрянородство для девушки даже во втором тысячелетии оставалось серьезным аргументом при замужестве – до X века порфирородные принцессы выходили замуж только за ромеев или оставались незамужними. Считается, что первый брак порфирородной дочери с иностранцем – брак Анны Византийской с князем Владимиром, сыгравший важную роль в крещении Руси. За рубежи владений Византии, так называемым варварам, хоть и принявшим крещение, обычно отдавались непорфирородные или вовсе побочные дочери. Так что свидетельство о браке с Владимиром скорее легендарное. А самой Анны, возможно, никогда не существовало.
А вот другая византийская принцесса, выданная замуж за русского князя, Мария (Анастасия) Мономах, мать Владимира Мономаха, порфирородной не была, может быть, поэтому сведения о ней такие смутные.
Есть еще и болезнь – порфирия. Возможно, ею был болен Влад Дракула. Порфирия характеризуется как психическими расстройствами, так и появлением на коже от солнечных лучей волдырей и язв. Есть мнение, что порфирией болели Георг III и Мария Стюарт, но это вопрос сомнительный и дискуссионный. Порфирия, как болезнь, вызывающая тяжелую реакцию на свет, показана в фильме Алехандро Аменабара «Другие».
Если верить Плутарху, традиция, согласно которой жених вносит невесту в новый дом на руках, зародилась у римлян в первые десятилетия после основания Вечного города.
Ромул, желая населить и расширить Рим, принимал в число граждан любых переселенцев, разбойников, бродяг и беглых рабов. Понятно, что среди такого контингента женщин было немного, так что демографические перспективы Рима выглядели уныло.
И Ромул придумал вот что: римляне устроили праздник, заманили на него жившее по соседству племя сабинян и похитили пришедших со своими семьями незамужних девушек. Похищенных и, вероятно, брыкающихся девиц заносили в дома на руках – отсюда и традиция. Такая вот романтика.
Впрочем, особое отношение к порогу в фольклоре имеет куда более древние корни. Приметы не передавать через порог деньги, не прощаться через порог, не здороваться и не целоваться через порог – явления из того же поля, что и традиция переносить невесту через порог. У монголов и других кочевников наступание на порог считалось сильным оскорблением дома и семьи. Многие народы жестоко порицали даже восседание возле порога.
В Ветхом Завете упоминается особая должность стража порога, правда, не дается пояснения о его обязанностях. Но можно предположить, сравнивая с подобными стражами в храмах Китая и некоторых исламских храмах. Путешественники по Востоку пишут о наказаниях за прикосновение к порогу: избиение палками, раздевание догола, взимание большого штрафа и даже казнь. Рассказывают об этом Марко Поло, капитан Кондер, Пиетро делла Валле, де Рубруквис, Плано Карпини и другие.
