Парламентеры - [49]

Ба вздохнул. Очень красноречиво.

– По-моему, не стоит спешить, – вставил осторожный Шарятьев. – Искалечить всегда успеем. А цикл, вроде, пока шестерых тянет, как я погляжу.

– А второй? – мрачно спросил Гижу.

– Что – второй? – не понял Шарятьев.

– Это я Кларенсу. Он говорил, что у него два вопроса к Йохиму, а задал пока лишь один.

Шарятьев живо повернулся к Маккензи:

– Да, Кларенс, а второй-то чего?

Маккензи досадливо отмахнулся:

– Второй к делу отношения не имеет.

– И все-таки? Давай, не трави душу.

– Ну, хорошо, – покорно вздохнул Маккензи. – Еще я хотел спросить у Йохима, почему он из бинжа первого класса превратился в рядового трассера.

Лица, как по команде, обратились к великану.

– Да, Йохим! – поддакнул капитан. – В самом деле, почему?

– Нам это не поможет, – невозмутимо сказал Ба. – Поэтому я промолчу.

Шарятьев угрюмо взглянул на каменное лицо бывшего бинжа и понял – такой может и палец отнять, и… все остальное. Бедный Вадик Хомуха…

Капитан на некоторое время задумался, потом решительно хлопнул обеими руками по роговице перед линзой:

– Значит так! Хомуха и Мрничек… нет, лучше Хомуха и Шарятьев – ну-ка метнулись в биосеттинг и замерили цикл! Тянет он шестерых или не тянет. Паек – хрен с ним, можем и урезать, а вот кислород урезать не получится, поэтому в первую очередь просчитывайте регенераторы. Мрничек – ты дуй к фронтальным флипстерам и выясни, что там Фрея себе решила насчет столкновения с металлической преградой. Только не трогай ничего, просто пойми, как она интерпретирует препятствие и что начала по этому поводу предпринимать. Или собирается предпринять, если еще не начала. Постарайтесь управиться за час-полтора. Ать-два, бегом марш!

Хомуха кинулся к кормовому твиндеку так, будто за ним гнались волки; Шарятьев успел только удивленно вытаращиться и разинуть рот, а потом покачал головой и потрусил следом. Мрничек угрюмо поглядел им вслед, вздохнул и убрел в голову. В рубке остались капитан, бинж и экс-бинж.

– Вообще-то проверять флипстеры более пристало навигатору, – проворчал Маккензи. – Но я понимаю, сейчас посылать Мрничека вместе с Вадиком… чревато.

– Молодец! – похвалил бинжа капитан без всякого энтузиазма. – Голова!

Откровенно говоря, Гижу просто хотел остаться наедине с Ба и Маккензи – не так уж и важны были прямо сейчас выводы Фреи относительно столкновения и даже данные по циклу жизнеобеспечения: вопреки общераспространенному мнению, при желании можно урезать и кислород, правда, в достаточно ограниченных пределах. А если учесть, что цикл всегда имеет солидный запас прочности, то по этому поводу можно было волноваться еще чуть-чуть меньше.

Интересовало капитана другое.

– Йохим, – обратился Гижу к экс-бинжу первого класса. – Молодняк я выставил, так что можешь говорить без обиняков. Фрея лечится?

– Нет, – хмуро сказал Ба и добавил: – Официально считается, что корабль подлежит полному восстановлению при проценте повреждений не выше семи. У нас, как ты сам понимаешь, пятьдесят.

– Уже меньше, я ж кое-что оживил, – буркнул Маккензи. – Линзы, там, датчики…

– Ну, пусть будет не пятьдесят, пусть будет сорок девять. Невелика разница.

– А официальным данным можно верить? – поинтересовался капитан.

– Более-менее. Я лично считаю, что если повреждено больше пяти-шести процентов органов – дело швах, нужно спасать ориентировку и ждать помощи. Но в нашем случае…

– Помощи мы не дождемся, – невесело продолжил за коллегу Маккензи. – Нас попросту не заметят. Дьявол, а ведь просто поглядеть глазами точно никто не удосужится, надеяться можно только на подключенного трассера.

Несколько секунд все молчали. Потом капитан встрепенулся:

– Йохим, а когда оторвало педипальпу вашей… э-э-э… как ее звали?

– Самурой ее звали.

– Да. Когда оторвало педипальпу вашей Самуре, во сколько ты оценил процент повреждений?

– Примерно в полтора. Чуть меньше. Реально сначала высчитываются процент по объему, процент по массе и процент по насыщенности органами. Потом выводится среднеквадратичный и учитывается поправка по таблице.

Капитан вопросительно зыркнул на Маккензи; тот еле заметно кивнул.

– И все равно пришлось отнимать трассеру палец?

– Пришлось, – подтвердил Ба. – Видишь ли, капитан, время от времени случаются аварии, когда не удается вылечить и самую пустячную неисправность. Корабли достаточно сильно унифицированы, но все же имеется риск отторжения вживленных запасных органов и фрагментов. Собственно, именно поэтому при высоком проценте повреждений лечение и не приводит к гарантированному успеху: отторжения все равно будут. Но заметишь ты это, только когда пролетишь мимо узла или снова влипнешь в незамеченную вовремя вариативность. А подлеченные после аварийных рейсов корабли запихивают в трехгодичный карантин, даже если команда вживляла всего лишь какой-нибудь паршивый термодатчик на камбузе. В том, разумеется, случае запихивают, если корабль возвращается, а возвращаются далеко не все.

– Трехгодичный? – изумился капитан. – Нифига себе! Я не знал.

– Откуда тебе знать? – Ба пожал плечами. – У тебя только второй класс.

Гижу насупился. Действительно, Фрея являлась джампером второго класса, и спецам первого на ней делать было нечего. Путешествия на практически безотказных живых кораблях расслабили астронавтов. Сведений об авариях почти не поступало, только сведения о редких пропажах кораблей с трасс.