Парламент - [13]

— Крути педали отсюда, — мрачно произнес он.

В другом месте я б ему педали, конечно же, прикрутил. Но сейчас, мое подсознание говорило, что этого делать не стоит.

— Я только букет отдам, — произнес голос совсем не похожий на мой.

— Спасибо, — сказала Маша, — но вам лучше уехать и больше не приезжать.

— Вы не рады меня видеть? — спросил мой голос уж слишком жалобно.

Тут из дома выскочил дед и выстрелил в небо. Мне в третий раз пришлось ретироваться.

Вернувшись, я велел привести мне ту самую уборщицу. Она что-то мямлила про пылесос, но я грозно сказал ей уже своим голосом:

— Слушай меня внимательно, бабка. Забудь про пылесос и швабру. Я тебе дам дохрена бабок, если сможешь мне помочь.

И затем я поведал ей свою историю. Уборщица посоветовала не отказываться от цветов, а каждый день доставлять их с водителем. Причем всегда разные. Не обязательно дорогие, можно и полевые цветы, и в горшочке. Кроме того узнать номер телефона Маши, позвонить ей и пригласить в театр или на ужин.

За последнее время в моей жизни произошло много событий. Избрание в парламент, игра в футбол, падение воздушного шара, размер пенсий и т. д. И вдруг, оказывается, что обычная уборщица в некоторых вещах разбирается лучше меня. Речь идет не об уборке. Такого количества потрясений и открытий как за прошлый месяц со мной не случалось никогда в жизни.

Я понятия не имел, сколько получает эта женщина, но распорядился повысить ей зарплату втрое. Кроме того, я записал себе номер ее телефона и сказал, что буду иногда звонить. Пришлось выучить ее имя. Уборщицу звали Надей.

Поговорить с коллегами по душам у меня не получалось. Партия переживала трудные времена. Еще восемь человек написали заявления об уходе. Двое находились в коме. Состояние троих оценивалось как стабильно тяжелое. Толян колесил по городу в инвалидной коляске в поисках новых инноваторов. Пенсионеры опять стали кидать язвительные реплики в наш адрес.

Джип вернулся из деревни с простреленным стеклом и разбитыми фарами.

Телефон Маши мне нашли. Но звонить я боялся. Кстати последние три дня я не пил и не курил, не считая пары литров пива и четырех сигар, а занимался спортом. Более того, я побрился.

Пришла Надя и долго объясняла мне в подробностях, как и что говорить, а каких слов и выражений лучше избежать. Я внимательно слушал и не понимал половины того, что она рассказывала. Наконец я набрал номер. Пошли гудки.

— Алло, — сказала Маша, и мой голос куда-то улетучился.

— Э-э-э, Маша, э-э-это вот Петя, который депутат.

Уборщица замотала головой.

— А, нет, не депутат. Просто Петя.

Уборщица делала мне жесты. Мол, продолжай.

— Как вы поживаете, Маша?

Это Надя меня надоумила обратиться на «вы». На «вы» обращаются ко мне, а я обычно говорю: эй ты, или слышишь, греби сюда.

— Хорошо, — ответила Маша. — Зачем вы звоните?

— Дело в том, что мне очень хотелось извиниться за свое поведение. Меня совсем неправильно поняли.

Честно говоря, извиняться мне совсем не хотелось. Это все Надины советы. В трубке молчание.

— Маша, можно пригласить вас в театр или на ужин?

— Даже не знаю.

— Очень вас прошу, соглашайтесь. Сами решайте, где и когда. Только соглашайтесь.

— Ладно, завтра в 8, заберите меня с остановки автобуса.

Повесив трубку, я долго не мог прийти в себя.

Весь следующий день я слушал советы Нади, переспрашивал и запоминал. Иногда она несла полную ересь, например: уважительно относиться к официантам, говорить им «спасибо» или есть икру не руками.

Неожиданно я понял, что советы Нади во многом совпадают с правилами поведения в парламенте, которым нас обучил Толян. Например, если жарко не закатывать рукава пиджака, а лучше снять его.

Не стану здесь подробно описывать, как прошел ужин. Я очень нервничал, потел и говорил невпопад. Поинтересовался, чем они занимаются на улице с лопатами. Маша много смеялась, и сказала, что я забавный.

Помня о Надиных советах, я не приставал и отвез Машу назад на остановку. Она поблагодарила меня и попросила больше не присылать водителя с цветами. Мы договорились созвониться.

Парламентский день начался довольно бурно. Врачи по всей стране организовали массовые демонстрации, самая большая проходила в столице. Они требовали поднятия заработной платы.

Впервые в жизни я захотел подняться к трибуне и сказать речь. Суть моего послания к депутатам содержала в себе призыв к увеличению зарплат не только врачам, а всем, кому только можно. Но меня перехватил Толик.

— Ты куда это собрался? — поинтересовался он.

— Мне есть, что сказать по этому поводу! Мы должны повысить зарплаты всем и больше думать о народе.

— Ничего себе, — удивился Толик. — Красиво говорить не твой конек. У нас есть говоруны для таких целей. Они знают, как удачно попиариться на такой теме. Садись и не волнуйся.

— Не в пиаре дело, я действительно, так считаю. Наше призвание — помогать людям!

— Сильно головой ударился? Заболел? Мало выпил? Не смеши меня, Петя. Вернись на место. Ты, видно, до сих пор не понял суть политики и этого здания.

— Да, вроде, наоборот понял, — смутился я.

— Понял он. Ни хрена ты не понял! Вернись на место, пока дел не натворил. Позже поговорим.