Парламент - [12]

Колян всегда быстро чувствовал настроение окружающих и решил прекратить выступление. Он подошел к маэстро и резким движением захлопнул крышку рояля. Как впоследствии уверял Колян, он был уверен, что пианист успеет убрать пальцы. Но тот не успел.

Когда санитары ушли, многие принялись ругать Коляна, он оправдывался, как мог.

— Не, ну а че? Вон Паганини на одной струне играл! А у этого как минимум три пальца не сломанных осталось.

— Кто старое помянет, тому глаз долой, — вступился за друга Лысый.

Шпала врубил танцевальную музыку и те, кто еще мог ходить, пустились в пляс. Постепенно атмосфера праздника потеплела, и мы стали играть в выбивного, только по своим правилам. Берешь любой попавший под руку предмет и швыряешь его в кого попало.

Толян попал бокалом певице прямо в нос, а Шпала запустил канделябром в перевязанный подбородок топ-модели, в меня попали табуреткой. Не растерявшись, я схватил колонку и опустил ее на голову затаившемуся в углу говоруну. Колян подлез под рояль, поднял его и бросил им в стол, под которым скрывались уцелевшие парламентарии.

Второй колонкой мне повезло попасть Толяну в загипсованную ногу, и больше в игре он участия не принимал.

Шпале под руку попался медиа магнат. Он набросил на него занавеску, и пока тот искал из-под нее выход, Шпала оглушил его цветочной вазой. Убирать осколки не было времени.

Лысый повис на люстре, немного покружился и рухнул вместе с ней на пол. Колян поймал кураж и бросал столы в разные стороны. Я метал музыкальные инструменты и картины. Шпала орудовал посудой.

В какой-то момент обнаружилось, что на ногах стоим только мы трое. В качестве финального аккорда, Шпала засандалил гигантский торт в приехавшего директора ресторана, и мы вышли на улицу покурить. Шпала обрыгал чью-то машину.

Прохладный осенний воздух ударил мне в ноздри. Улицу освещали высокие черные фонари. Деревья перешептывались между собой и качали верхушками, листья на которых еще не опали. Небо озарила падающая звезда, и каждый, кто заметил ее, мог успеть загадать свое самое сокровенное желание. Я загадал коллекцию бабочек.

Утра не было. Проснулся ближе к вечеру. Хотел поехать в деревню, но все тело ломило после гулянки.

Расположившись на диване с холодным полотенцем на лбу, погрузился в приятные воспоминания о вчерашнем веселье. Внезапно накатились мысли о Маше, деде и средних зарплатах по стране. И тут до меня дошло… Так это ж все из-за нас! Мы причина всех проблем населения! Пока мы деребаним бюджет и принимаем законы, помогающие обогатится узкому кругу людей, большинство семей не может себе позволить отдых на Сейшелах. Мы покупаем себе крутейшие тачки, а у пенсионеров нет денег даже на самокат. Вот почему нас не любят!

А деревенский дед меня поэтому ненавидит и не хочет иметь со мной дела. Я ему настолько противен, что он даже денег моих брать не хочет! Какой кошмар! Но ничего, теперь у меня открылись глаза, я все понял. Я изменюсь, перестану пить и курить. Буду поддерживать только те законы, которые выгодны простым смертным и расскажу всем депутатам, как живет народ. Мы изменимся, перестанем воровать, покаемся, и все начнет меняться к лучшему. Вот жизнь тогда настанет! Кто знает, может мне даже поставят памятник в центре города и назовут моим именем новую планету.

Проснувшись, я решил заняться спортом. Начать попробовал с приседаний. Больше двух раз не смог. Попробовал качать пресс — хватило секунд на десять. Попытался отжаться и упал на пол. Видимо силовые упражнения мне не подходят. Сяду-ка в шпагат. И снова неудача, я лежу на полу, а сил встать уже нет.

В парламенте меня тоже поджидали неприятности. Инноваторов в зале не оказалось. После обеда приехали Шпала и Колян. Все остальные нежились на больничных койках. Пенсионеры уже не пытались шутить над нами, и мы спокойно дремали. Моя пламенная речь перед однопартийцами откладывалась на неопределенное время.

После заседания, Колян и Шпала звали меня прошвырнуться по стрип-клубам и очень удивилсь услышав мой отказ.

— Эх, стареешь ты, Петька, — пожалел меня Шпала.

Я приехал домой и предпринял еще одну попытку позаниматься спортом. Два раза обошел вокруг особняка (а это больше километра) и поплавал в бассейне. Да, именно плавал, а не катался с горки как обычно. Очень устал. Рано лег спать.

Утром я отправил своего водилу в цветочный магазин и поручил ему купить огромную охапку роз, а затем доставить их в деревню.

Сегодня нас пришло уже пятеро. Точнее Лысый прихромал. Плюс явился владелец химзавода, который на последней гулянке отсутствовал.

— Вот мы и нашли замену банкиру, — обрадовался Шпала.

Я позвонил водиле и спросил, как все прошло. Он ответил, что цветы доставил лично Маше, а деда не видел. Маша мне ничего не передала.

На следующий день, мой джип снова направился в деревню. Рядом со мной лежал огромный букет самых дорогих роз. Все семейство опять возилось перед домом с граблями и лопатами. Чем они занимаются, мне было совершенно непонятно! Может, клад ищут?

Увидев машину, дед побежал в дом за ружьем. Я понял, что времени у меня мало и поспешил к Маше. Передо мной вырос ее брат. Он тоже выглядел недружелюбно.