Паркур - [2]

Часть 1. Мой отец герой.

— У основ Паркура стоит ваш отец и его особенная история. Необходимо полностью в нее погрузиться, чтобы понять все то, что он вам завещал как отец и как мужчина. Можете рассказать нам, кем был Раймонд Белль?

— Мой отец родился в 1939 году в городе Хюэ, во Вьетнаме. Он был ребенком смешанной пары: его отец был французом, медиком колониальной армии, а мать — вьетнамкой. Это была многочисленная семья, у моего отца было с десяток братьев и сестер. Они жили в отличных условиях, в красивом доме, с лошадьми, которые им принадлежали, но с началом борьбы за независимость Вьетнама детство моего отца превратилось в кошмар. Когда все это началось, он отдыхал на каникулах со своими дядей и тетей, и был отделен от родителей линией фронта, которая разделила страну на две части. Он больше не мог вернуться к своим родителям, и вынужден был оставаться с этой семьей, где он столкнулся со многими трудностями. Через некоторое время дядя, не желая больше содержать племянника, записал его в военную школу детей французского войска Далат. Моему отцу было на тот момент семь лет. Это стало для него настоящим шоком. Он ничего ни у кого не спрашивал, и однажды ночью обнаружил себя в лагере для сирот. Это не было его судьбой: отец происходил из богатой семьи и в один момент очутился в совсем другой жизни, в этой школе, где ему приходилось бороться за уважение, где больше не было матери, которая могла бы его утешить. Там, в Далате действовал закон сильнейшего — «либо пан, либо пропал». Во время Индокитайской войны эти сироты обучались, чтобы стать солдатами. Они обучались техникам боя, делали марш-броски в горах, учились разбирать и собирать оружие ночью… Все то, чему я обучался во время своей военной подготовки в 19 лет, он уже умел делать, будучи совсем еще ребенком. У моего отца просто не было выбора. Он очень быстро понял — чтобы выжить он должен справиться со всем сам и стать лучшим бойцом.

— Сколько времени ваш отец находился в этой школе?

— Он был там 9 лет. После поражения Дьен Бьен Пфу он был переправлен кораблем во Францию в 1954. Отец находился с другими беженцами в лагере в Лионской области. Французская армия взяла на себя заботу о нем, и отец продолжил военное образование до 1958. Пораженный его способностями, старейшина Далата предложил ему сделать карьеру среди Пожарных Парижа. Это без сомнений наилучший совет, который он мог ему дать. В один момент мой отец, который был обучен сражаться и убивать, нашел себя в деятельности, где он должен был спасать и оберегать человеческие жизни. Это не было его призванием, так что ему пришлось приспосабливаться, но вскоре отец стал лучшим в своем деле. Это придало смысла всему тому, чему его научили тренировки в джунглях Вьетнама. Он посвятил этому делу всю свою душу и тело. Во всех самых опасных заданиях мой отец всегда был добровольцем. Если требовалось забраться на крышу или вскарабкаться по фасаду, именно он брался за это. У отца была храбрость, невероятное хладнокровие и чувство самоотверженности: он мог, не колеблясь, отдать свою жизнь взамен на чью-то другую. Товарищи по огню прозвали его «камикадзе», но я никогда так не называл отца, потому что это название подразумевает состояние затуманенности разума, когда человек не осознает, что делает и куда идет. Просто мой отец был тем, кто шел раньше других. Когда его коллеги все еще стояли в нерешительности, боролись со своими страхами, он уже шел в пламя, так как в своей голове давно уже оценил все возможные риски. За время своей службы он преумножил количество особо сложных спасений, что принесло ему множество наград и медалей. Начальники знали, что могут на него рассчитывать. Однажды, когда отец был в отгуле, ему пришлось поучаствовать в одном деликатном деле: снять флаг, повешенный манифестантами на верхушке Нотр-Дам дэ Пари. Вся ирония состояла в том, что это был флаг Вьетконга. Он показывал мне вырезки из журнала, датированные 1969 годом, на которых видно, как он свисает на тросе под вертолетом, который приближается к Нотр-Даму. Читая статьи, в которых описывались его подвиги, я удивлялся, почему это был именно он, а не какой-нибудь другой пожарный. И я, наконец, понял, что решающим фактором здесь была вера. Отец всегда был очень уверен в себе. Когда он говорил о чем-то, люди ему верили. Во всех сферах жизни эта гарантия всегда была при нем. После службы пожарным, которую он окончил в 1975-м, он работал в приватном секторе, занимаясь обеспечением безопасности больших зданий в Париже, таких, как Тур Монпарнас, и каждый раз его начальники были поражены его эффективностью. С ним все работало как часики. Во время всей своей карьеры отец не раз отличался своими спортивными подвигами. Он был в составе инструкторов по гимнастике для Пожарных Парижа, не раз выступая перед молодыми борцами с огнем или перед большой публикой. Он так же был многократным чемпионом среди французских военных в прыжках в длину и высоту.

Читая эти строки, начинаешь понимать, почему такие сильные французские трейсеры склонны пренебрежительно называть себя «трейсерами по воскресеньям». Не смотря на их высокий уровень и любовь к Паркуру, которую они сохраняют уже по 10–15 лет, их жизнь и тренировки не идут ни в какое сравнение с тем, что делали Белли, младший и старший. Для нас, «трейсеров по воскресеньям» Паркур — это досуг, это развлечение. Мы занимаемся им в свободное время. Бережем себя. Для отца Белля Паркур был вопросом жизни и смерти. И даже сон для него не был предпочтительнее тренировки. Каждая тренировка как последняя — как будто на следующий день тебе нужно отправляться прямиком в пожар или на войну.