Парк прошлого - [29]
Все, что осталось ему в данной версии действительности — только тот наряд, который был на нем, пригоршня тяжелых монет в кармане, да заржавленные карманные часы слепого старика, которые по-прежнему болтались на обрывке грязного шнурка. Оказывается, Калеб так и не выпустил их из крепкой хватки. Он подошел поближе к выходу, туда, где было чуть светлее, и внимательно взглянул на часы. Слепец снял стеклянную крышку с циферблата, чтобы время можно было определять по стрелкам, на ощупь. Калеб поднес часы к свету и прислушался: все еще тикают. Затем перевернул и посмотрел на оборот. На корпусе была выгравирована какая-то надпись. Калеб попытался различить слова в тусклом свете. Послюнявил кончик пальца и провел по серебристому металлу, стирая грязь. Надпись, выбитая изящными каллиграфическими буквами, гласила:
Часы некогда принадлежали его отцу.
ГЛАВА 17
Фантом рассматривал труп, уложенный на круглом эмалированном столе. Тело наспех раздели и не слишком тщательно обмыли каким-то дезинфицирующим средством. Руки и ноги развели в стороны так, как он и требовал, — в виде Витрувианского человека со знаменитого рисунка Леонардо да Винчи. Фантом приблизился к столу с некоторой опаской, как будто боялся, что Джек, так хорошо ему знакомый Джек, вдруг сядет на столе и что-то скажет, может быть, потребует опять рассказывать давно заученный урок.
— Это и впрямь ты, Джек, — тихо проговорил Фантом, обошел тело и встал прямо над ним, около головы. — Что ж ты так себя запустил? Плохо видел, говорят, в последнее время? — Немного помолчал, как будто труп и вправду мог ответить знакомым одышливым голосом. — Что, хочешь поболтать?
Он взглянул на щетинистый подбородок мертвеца, быстро вытащил опасную бритву и полоснул по горлу, почти отрезав голову от тела. Показалось несколько капель крови.
Больше никаких разговоров быть не могло.
Фантом отложил бритву в сторону. Саквояж с инструментами стоял на приставном столике; яркая масляная лампа, подвешенная на крюк, ясно, будто луна, светила на бледную, мертвую плоть. На предплечьях, на тыльной стороне ладоней, по всему обрюзгшему туловищу трупа виднелись следы ожогов. Кожа потемнела и задубела, словно корочка на пережаренном ягненке.
— Ай-ай-ай! — Фантом поцокал языком. — Нельзя играть с огнем! Джек, мой старый друг, я скоро, обещаю… Только посмотрю по-быстрому, ты этого заслуживаешь. Вообще-то, видишь ли, мне только сердце требуется, но надо же убедиться… Хотя ты-то ничего и не видишь! — Он хмыкнул и чуть закашлялся.
Затем при помощи хирургического скальпеля проделал надрез в виде буквы «У» от плеч вниз, к лобку. Вскоре обнажились ребра; труп теперь напоминал нечто из мясной палатки с рынка. Фантом посмотрел на унылое, расплывшееся лицо, на застывшие зрачки.
— Чего уж теперь глаза закрывать, правда, Джек? — заметил он.
Наконец он вырезал у Джека сердце и взвесил на мясницких весах.
— Вот сколько весит человеческое сердце — тринадцать унций, — сообщил он. — Тяжеленькое… и тяжесть на сердце ты прямо-таки заслуживаешь, после того что ты сделал со мной, то есть, прости, попытался сделать со мной, с нами!
Фантом приподнял скользкое сердце и отложил на край оцинкованного стола.
Потом как смог зашил разрезы после вскрытия — стежки получились неаккуратные, но и так сгодится. Он поправил тело на столе и вдруг с внезапным, не свойственным ему порывом сочувствия или, быть может, какого-то нежданного сострадания закрыл бледные, застывшие глаза Джека, аккуратно опустив ему веки пальцами.
Фантом вышел в мрачный, длинный, облицованный кафелем коридор. Под масляной лампой, свисающей с потолка, стоял на страже вооруженный оборванец. Пустые больничные носилки на колесиках притулились у стены, накрытые окровавленной холстиной. Фантом достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул оборванцу.
— Это объявление появится в утреннем выпуске «Лондон меркьюри». Все устроено, оплачено, вот адрес, отнеси. Только одень его, как мы договаривались, а потом иди.
Они вернулись в комнату; оборванец перевалил тело на носилки, выкатил в длинный коридор и покатил куда-то вдаль.
Фантом подошел поближе к свету и долго, пристально рассматривал сердце, так и оставшееся лежать под слепящими лучами масляной лампы.
ГЛАВА 18
Вода стекала с кирпичей и хлюпающими лужицами собиралась у ног Калеба. Юноша так долго молчал, что теперь едва мог раскрыть рот.
— Меня убьют, если отыщут, — тихо произнес он.
Никто не ответил.
Нужно было уходить, немедленно. Он сделал несколько шагов вперед и выглянул из-под темного свода на тусклый уличный свет. Никого из оборванцев не было видно. Через дорогу, на той стороне улицы стояли какие-то уличные торговцы. Юноша шагнул обратно в тень, прикрыл глаза и стал ждать. Неподалеку послышались шаги. Беглец застыл на месте и постоял так, зажмурившись. Считал про себя, стараясь попадать в секунды: «Раз, одна тысяча, два одна тысяча…» Слышал когда-то давно, что именно так можно точно отмерить одну секунду. От отца конечно же, от человека очень точного. Снова вспомнился отец, удар в лицо… «Три, одна тысяча, четыре, одна тысяча…» Калеб успокоился, открыл глаза и решительно вышел из-под сырой арки на улицу.
Бедняге Тому не повезло: он родился младшим в семье потомственных сказочных героев, да к тому же еще и совсем не похожим на братьев — красавцев и храбрецов. Ему очень хочется поскорее отправиться на настоящие подвиги, но пока он еще мал — и к тому же сильно сомневается в собственной храбрости. Между тем семеро его старших братьев один за другим получают письма с инструкциями из Бюро Историй и уходят исполнять главные роли — каждый в своей сказке. И все как один исчезают при загадочных обстоятельствах. И кому же, как не малютке Тому, приходится идти их выручать, а заодно и бороться с великанами, спасать принцесс и выяснять, по чьей же вине обычные волшебные сказки обернулись настоящим кошмаром?
Эта история могла бы произойти в любой точке земного шара, на любом континенте и в любой стране, но случилась она где-то на просторах России, в неком городе N.Будущее. Новое время, новые открытия в области генетики и медицины, новое развитие промышленных технологий, и, разумеется, новые возможности. Но, несмотря на это многие молодые люди, по-прежнему ищут свое место под солнцем.Среди них 26-летний Сергей Рудаков по прозвищу Угорь. Молодой компьютерный гений с претензией на мировое открытие, и его старший товарищ Николай Данилов.
После автокатастрофы, в которой погиб его коллега, а сам он едва выжил, известный физик профессор Балла странно изменился: стал суетлив, нервозен, забывчив, забросил свою научную работу, вдруг занялся спортом… Неужели потрясение, испытанное во время аварии, приблизило его старость, и знаменитый ученый попросту начинает выживать из ума?
Боба Шоу приятно читать, поверьте. И не только любителям фантастики. Его книги — это настоящая литература: умная, добрая и… интересная. Четыре романа этого сборника — это четыре необычных мира, в которых происходят удивительные события. Прочтите, не пожалеете…
Обнаружив во время командировки на планету Гриана труп би-щины — женоподобного существа, не предназначенного для размножения, — русский журналист Носферату Шатов и не подозревал, что ему придется заняться расследованием еще более загадочного преступления. На этот раз был убит дипломат с планеты Саломар. А это уже грозило серьезными проблемами, вплоть до объявления Земле войны. К тому же в дело оказался втянут родной дядя Носферату. У бойкого журналюги, который меняет планеты как женщин, а женщин — как перчатки, остаются считаные дни, чтобы докопаться до истины…
Тим Белофф настолько упрям и брутален, что уже давно и прочно получил заслуженное прозвище – «Брут».Он живёт и работает на Шпицбергене – изучает-охраняет местных северных оленей, белых медведей, многочисленных перелётных птиц и разнообразных морских животных.А ещё Брут мечтает познакомиться с инопланетянами, чьи «летающие тарелки» изредка – по заверениям пожилой норвежки – приземляются в Синей долине.Мечтает и, понятное дело, познакомится…
Будущее стало адом на Земле. Обычные люди сошлись в смертельной схватке с киберфанатиками, и лейтенант полиции Макс Ковальски – рядовой боец на этой войне.Выжить в криминальных кварталах Сан-Антонио, в обманчивом благополучии корпорации Берлин, на развалинах послевоенной Москвы… и уничтожить сетевой искусственный разум, угрожающий существованию человечества.Задание, непосильное для человека.Но Макс Ковальски уже не совсем человек.