Парк Пермского периода - [38]

Кабанчик наконец начал трезветь и рассердился всерьез.

— Где выход? — кричал он, наскакивая на Наумыча. — Ты не проводник, ты — полупроводник! Или вообще — диэлектрик! Куда ты нас завел?

Димка вяло отбивался. Чувствовалось, что он тоже растерян.

— Ладно, чего орать, — подвел итог Денисыч. — Хватит попусту бродить. Засели крепко, как минимум на день. Давайте отдохнем, что ли. Поедим заодно. Сколько у нас с собой провизии?

Оказалось, что почти все сумки мы оставили у озера. Только Фил прихватил свою, да Димка не захотел расстаться с рюкзаком. Распаковали скарб. Продуктов оказалось — кот наплакал: пара банок тушенки, булка хлеба, сколько-то пачек китайской лапши, упаковка бульонных кубиков и двенадцать бутылок водки. Одна — початая.

Лапшу Димка сразу отложил в сторонку:

— Ее разогревать надо, а у меня горючки нет. Кто ж знал, что так получится. Можно, правда, на свечах разогреть.

— Эх вы, — снисходительно бросил Фил, вытаскивая зажигалку, — чтоб вы без меня делали.

— Много ты на ней чего согреешь, — скептически хмыкнул Кабанчик.

Денисыч встопорщил усы.

— Много не много, а кружку вскипячу. Это же «Зиппо», ее же для того и создавали, чтоб не только прикурить… Говорят, американцы во Вторую мировую на ней в окопах чай заваривали. Вот и проверим.

Он щелкнул крышкой. Выскочило пламя.

— Эй, погаси, — потребовал Наумкин. — Бензин же зря выгорает.

— Ничего, у меня еще есть. Я в дорогу без заправки не хожу.

— Неизвестно, сколько нам тут сидеть. Зажигай свечку.

— Огонь, это, конечно, хорошо, — вмешался я, — а вот о воде кто-нибудь подумал? Всухую, что ли, грызть эту лапшу?

Все умолкли.

— Можно и всухую, — неуверенно сказал Кабанчик. Положение становилось все более неприятным. Мы поели тушенки, запили это дело водкой и двинулись дальше.

Блуждание в пещерах — занятие малоприятное. Наверное, спелеологи в этом находят какой-то кайф. Но блуждать под землей вот так, как мы сейчас, не пожелаю и врагу. В детстве многие зачитывались Марком Твеном. Его Том Сойер, помнится, тоже лазал по пещерам со своей подружкой. Играл в разбойников, клады какие-то искал. Помню, когда я был мальчишкой, нас с друзьями тоже хлебом не корми, дай залезть в какую-нибудь пещеру. Обычно это были старые соляные шахты — в моем родном городе их было не так уж мало. Но большинство из них давно обрушились, проходы не шли в глубь горы дальше двух десятков метров. Почти всегда виднелся свет от входа. Мы любили лазать ночью, тогда можно было вообразить, что мы глубоко в настоящей пещере. Было немного не по себе — жутко интересно и в то же время страшновато, воображение рисовало самые различные картины, нередко такие, что все с воплями и визгом выскакивали наружу, разбивая коленки, теряя кепки, фонарики и сандалии. Но это в детстве. Здесь же была настоящая тьма и глубина. По счастью, было довольно сухо, однако в то же время очень холодно. Пока мы шли, было еще ничего, но стоило остановиться, липкий холодок начинал заползать за шиворот и в рукава. Я впервые стал задумываться, как мы проведем здесь ночь без спальников и одеял. Как ни крути, экскурсия — это одно, а долговременный поход — совсем другое.

Следующие несколько часов для нас слились в одно нескончаемое блуждание по каменным туннелям. Несколько раз мы слышали шум капающей воды, но всякий раз слух нас обманывал. Димка пытался набросать в блокноте план пещеры, но всякий раз сбивался, словно стены и в самом деле двигались. Я уже ничего не соображал и только механически переставлял ноги. Водка туманила мозг, мысли разбегались. Сколько мы брели так, я сейчас даже не скажу — я почти не глядел на часы. И лишь когда мы решились сделать большой привал на отдых и ночлег, события вдруг стремительно полетели вперед.

Здесь вы должны мне поверить. Я и так вам рассказал много странного, ко здесь даже меня самого временами одолевают сомнения — что из произошедшего было на самом деле, а что только пригрезилось. Потом мы сравнивали свои воспоминания, но так и не пришли к единому мнению.

Мы уселись в круг, оставили гореть только одну свечу из Димкиного запаса и принялись за еду. По счастью, за время своих блужданий мы набрели на маленький грот (там, кстати говоря, мы и остановились), где капала вода, и набрали четыре кружки. Вскипятили лапшу (получилось и в самом деле неплохо), потом снова пропустили граммов по двести и теперь угрюмо молчали. Фил с Серегой достали сигареты — запас их у обоих был невелик и оба целый день терпели. Сизый дым стлался в свете свечи, слоистый как халва, от чего все казалось каким-то зыбким и нереальным.

— Ну что, — подвел итог Димка. — Давайте спать, что ли. Гасите фонарь.

Фил согласно кивнул и потянулся к фонарику, как вдруг Серега поднял руку.

— Погоди. Кто это там? Все встрепенулись: «Где?»

— Вон там. — Серега разогнал рукой табачный дым и указал в глубину галереи. Все вытянули шеи, всматриваясь в темноту. Однако сколько я ни таращил глаза, ничего не увидел. Лучи фонариков бестолково плясали по серому камню. Стена как стена.

— Никого там кет, — выдохнул я. Все задвигались.

— Но я видел… двое или трое…

— Показалось.

— Эй! Кто там? — крикнул на всякий случай Фил. Эхо заметалось под сводами пещеры. — Вылезай, мы тебя видели!