Парижское приключение - [12]

Наконец представление завершилось, и у нее оставалось достаточно времени для того, чтобы собраться с мыслями перед вечерним показом. Рени отчаянно проклинала Аву, которая настояла на ее втором выходе. Если бы из Парижа сразу выслали другую манекенщицу, то Рени уже была бы свободна и смогла бы вернуться домой и успеть к условленной встрече с Барри. Вместо этого ей пришлось телеграфировать ему, что она задерживается, и сейчас он наверняка злится на нее.

Однако отдыхала она недолго. В дверь постучала мадам Ламартин и велела ей спуститься и надеть золотое парчовое платье. Рени понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, чего от нее хотят. Еще раз нарядив Рени в парчу, ее привели в номер миссис Мортон, американки, жены одного депутата. В пышной гостиной номера она увидела Леона. Миссис Мортон была очарована этим платьем, и Леон заверил ее, что для нее будет сшит второй экземпляр. Волосы американки были выкрашены в медный цвет, а глаза густо подведены черной тушью. Без сомнения, она вообразила, что будет смотреться в этом платье так же, как Рени; но поскольку она была лет на пятнадцать старше и весила фунтов на двадцать больше, то Рени показалось это маловероятным. Но платье стоило несколько сотен фунтов, и лесть Леона была понятной. Наконец назначили время примерки, которая должна была состояться в Париже, и Рени была отпущена.

Вечернее представление прошло более гладко. Она знала, что Билл с его камерами, предусмотрительно спрятавшись где-то среди пальм, работает вовсю. Ава, мурлыкая, как наевшаяся сливок кошка, сидела среди гостей. Леон в строгом фраке выглядел неотразимо, и хотя Рени старалась не смотреть в его сторону, она все время ощущала на себе его неотступный взгляд. В завершение показа все шесть девушек прошлись под слабые аплодисменты зрителей — и все закончилось. Гости разошлись в поисках ночных развлечений, которых в городе по случаю Пасхи было предостаточно.

Рени с легкой печалью смотрела, как они выходят из отеля. Было еще довольно рано, и ей бы не хотелось провести этот вечер в одиночестве в своем номере, но она не взяла с собой вечернего платья, да и Ава не собиралась никуда выходить. Билл, чьи слаксы и свитер совершенно не подходили к обстановке, криво ухмыльнулся.

— Если бы я знал, что мы ввяжемся в эту затею, то прихватил бы с собой шмотки получше. И можно было бы сходить в казино. А в этом прикиде меня туда и близко не подпустят. Придется искать кафе попроще. Всегда можно залить скуку рюмкой коньяка.

Рени, не видя ничего приятного в пьяном веселье, не стала просить Билла взять ее с собой и грустно отправилась в свой номер.

В дверь постучали. На пороге стоял Леон. Неожиданное появление этого утонченно-элегантного мужчины застало ее врасплох — сердце сжалось и бешено заколотилось.

— Я подумал, может быть, вы захотите сходить в казино? — спросил он.

Она ошеломленно смотрела на него.

— …с вами?

— А почему бы и нет?

Для решительного «нет» существовала сотня причин. Прежде всего ей никоим образом не хотелось увлечься им, и она уже решила держаться с ним холодно и надменно, еще у нее есть Барри и в конце концов у нее нет вечернего платья. Она сказала ему только о последнем препятствии. Он щелкнул пальцами.

— Платья? Да все вокруг увешано платьями, а если вы совершаете выход с Леоном Себастьеном, то вы наденете одну из его моделей.

Ей вдруг стала ясна цель его приглашения, она побледнела и вся похолодела.

— То есть… Вы хотите, чтобы я была с вами в казино как ходячая реклама?

— Совершенно верно, мадемуазель Торнтон. Реклама мне и в то же время небольшое развлечение для вас. — Он смотрел мимо Рени на ее номер. — Здесь не так весело в одиночестве, не правда ли?

Словно в подтверждение его слов, внизу заиграл какой-то оркестр. Позади нее была пустота, снаружи — манящие яркие огни. Разве не заслужила она маленького развлечения после утомительного дня? Но она все еще колебалась.

— Я должна сказать миссис Брент.

— О, она несет за вас ответственность? Но эта особа уже ушла.

Рени почувствовала, как ее кольнула обида. Ава ушла, ничего ей не сказав и оставив ее коротать этот вечер в одиночестве. Это подтолкнуло Рени.

— Я с удовольствием пойду, — просто сказала она. Будто по чьему-то приказу в коридоре тут же появилась непременная мадам Ламартин с двумя чехлами, в одном было платье, а в другом — манто. У Рени возникло подозрение, что Леон, задумав этот выход, не сомневался в ее согласии, но ей не хотелось ссориться с ним из-за этого.

Платье было не из тех, которые ей пришлось сегодня демонстрировать. Длинное, из белого шелка, оно отличалось изысканной простотой. Чувствуя трепет, она накинула сверху норковое манто. Она хорошо представляла себе его цену.

Казино находилось в нескольких шагах от отеля, но их ждала машина Леона. Когда он открыл перед нею дверцу, Рени почувствовала себя принцессой. Пусть она не верила ему, но она была всего-навсего женщиной, и завистливые взгляды других женщин, обращенные на нее и на ее спутника, доставляли ей удовольствие.

Казино было развернуто к морю и стояло в самом центре на берегу бухты. В этом же здании располагался дорогой кинотеатр. Множество лепных украшений и зеркал окружало посетителей. Леон поменял несколько купюр на пригоршню фишек.