Парижский шлейф - [22]

Он сидел, поджав колени и уткнувшись в них лицом. В голове мелькали разноцветные картинки – как фотографии в альбоме, который кто-то услужливо, но слишком быстро перелистывал. Лето, парки, клубы, улицы и снова лето. И везде ее лицо.

Он поднялся, приволок огромную спортивную сумку из коридора и поставил рядом со шкафом. Хотел еще вытащить свои ключи от квартиры и оставить на туалетном столике, даже опустил руку в карман пиджака, но потом остановился. Просто выключил везде свет и вышел, захлопнув дверь.

С этого момента жизнь Николая окончательно дала крен. Раньше он запрещал себе думать о прошлом, о сыне, о том, чем он сам занимается. Просто тупо ставил перед собой простые бытовые цели, намеренно придумывал их и уперто к ним шел. Сначала купить приличный костюм и ботинки, потом – машину, дальше – поменять образ жизни: стать завсегдатаем спортивного клуба, модных баров, кафе, еще дальше – купить хорошую квартиру в центре. Нужно было все это ему на самом деле или нет, он не знал. Николай не задавал себе подобных вопросов: поставлена задача – надо к ней идти. Поначалу он пытался работать наемным клерком в только созданном кооперативе, но такой вариант заработка мало что давал. Это раздражало. Нужно было двигаться дальше, двигаться быстро. Чтобы не чувствовать боль.

Зато совершенно ненужные и неинтересные ему девицы – после смерти Майи он сделался одиночкой – вешались на шею целыми гроздьями. С другой стороны, благодаря новомодным клубам-барам-ресторанам начали появляться знакомства среди богатых мужчин. Поначалу Николай старался держаться от них подальше – все они были спекулянтами и торгашами, не хватало ему только проблем с КГБ. Но потом решил, что его опасения как минимум глупы: ему давно уже нечего терять. Идею использовать популярность среди женщин и знакомства среди мужчин подкинул Леха – тогдашний хозяин почти всех, только нарождавшихся платных туалетов в Москве и по совместительству абсолютно непривлекательный плешивый толстопуз. После очередной попойки в какой-то подпольной сауне с проститутками он разнылся, что истосковался по настоящей любви, что порядочные девушки внимания на него не обращают. В жопу пьяный Николай, не задумываясь, предложил ему на выбор брюнетку Галю, блондинку Свету или рыженькую Люду, которые в то время увивались за Николаем хвостом и готовы были броситься вниз головой с любого московского моста ради одного его томного взгляда. Леха заинтересовался. Коленька назвал сумму, а потом, превозмогая отвращение, спутался с выбранной будущим хозяином брюнеткой.

Галя в Николае души не чаяла, а когда через пару месяцев узнала, что любимому грозит смертельная опасность из-за громадного долга и только она может помочь, самоотверженно отправилась к кредитору. С ним она прожила целый год, отрабатывая «долги» Николая, а когда получила «вольную» и на крыльях любви примчалась в квартиру, которую снимал ее ненаглядный, обнаружила, что того и след простыл. На прежнем месте работы о нем тоже ничего не знали. Дальше все завертелось само собой. Научившись выглядеть и вести себя как секс-символ всех времен и народов, девушкам он нравился теперь еще больше, а информация о необычном бизнесе Николая быстро разошлась среди потенциальных клиентов. Николай стал подходить к делу серьезно – начитался литературы по развитию сексуальности у женщин, начал ради нового опыта ездить в Лондон и Амстердам, привозил оттуда всевозможные штучки из специальных магазинов и продавал их в комплекте с девицами за отдельную плату.

Поначалу девушки в его руках только смущенно хихикали в ответ на слишком уж необычные сексуальные требования, а потом, под действием кнута и пряника, втягивались в эту игру сами. За пару месяцев из обычной девчонки он мог воспитать сладострастную мазохистку, за полгода – женщину-вамп, за год – полноценную гейшу и так далее, на выбор. Вариантам запросов не было предела. Одним словом, бизнес был прибыльный, разносторонний и требовал работы воображения. Временами Николай забывался, и ему даже нравилось. Но с годами становилось все сложнее переключаться, все чаще хотелось побыть одному, только вот ставший привычкой расточительный образ жизни не позволял отказываться от клиентов. Если уж начистоту, за последние пять лет он получал настоящее удовольствие от секса, да и просто от общения, только с Настей. Было ли это зарождением чувств, оживало ли его сердце – Николай думать не хотел. Перед ним стояла очередная бытовая цель: выплатить безумные долги за квартиру. И точка.

Зато теперь, когда Настя из его жизни ушла, накатила такая смертельная тоска, что не могли помочь ни наркотики, ни виски. На несколько часов они снимали напряжение, позволяя забыться, – и все. Николай начал отказываться от новых знакомств – его тошнило от одной мысли о том, что нужно говорить с девушкой, улыбаться, заниматься с ней сексом. Каждое утро, часов в двенадцать, он просыпался в своей постели, одевался и выходил на улицу. Бессмысленно бродил по центру, заходил в привычные бутики, магазины, заглядывал в подворотни и дворы. Он словно что-то искал и никак не мог найти. Часам к четырем пополудни Николай уже чувствовал себя измотанным и усталым – бесцельные скитания убивали его. Он шел в первый попавшийся бар, как правило только-только открывшийся и совершенно пустой. Садился у стойки и планомерно накачивался до бессознательного состояния. Один раз, надравшись меньше обычного, Николай вышел из бара и в приступе алкогольной смелости решил позвонить Сергею. Взял в руки телефон, долго мучился, то набирая, то сбрасывая номер. Наконец, обливаясь потом, все же превозмог себя и нажал кнопку вызова. Через пару долгих вибрирующих гудков ему ответили.