Париж в любви - [26]

* * *

Из своего кабинета я вижу ряд элегантных узких мансардных окон в здании напротив. Иногда худая женщина с красивыми скулами и гладкими черными волосами открывает свое окно, высовывается и курит, сбрасывая пепел на шифер. Сегодня она в красном платье и выглядит так, словно сошла со страниц романа восемнадцатого века — такого, в котором героини плохо кончают.

* * *

Вчера был канун Нового года, так что семья пила шампанское и ела устрицы на половинках раковин. Мать Алессандро терпимо отнеслась к шампанскому, хотя и сказала, что итальянский вариант, prosecco, лучше для пищеварения. Устрицы были совсем свежие, и у них был резкий привкус моря, пробудивший воспоминания о том, как плывешь в соленой воде в детстве. В полночь Эйфелева башня взорвалась ливнем искр, и 2010 год скользнул в дверь.

* * *

В конце нашей улицы есть превосходный кошерный ресторан «Лез Эль». Когда мы в первый раз сидели там за ланчем осенним днем, нас очаровали пары средних лет. Мы сразу же решили, что это любовники, которые связаны узами брака с другими. Они сидели, прижавшись друг к другу, и ели с взволнованным видом. Спустя некоторое время, позавтракав там еще несколько раз, мы заключили, что этот ресторан — место тайных любовных свиданий. Мы всегда находили в зале пару, которая подходила под это описание. Но вчера, сбежав из дома, полного родственников, я осознала, что мы с Алессандро, вероятно, тоже выглядим, как любовники. Мы опьянели от свободы и были в восторге от еды, которую готовили не сами.

* * *

Во Франции скаутов-мальчиков и скаутов-девочек организует приход. Сегодня утром оба отряда сидели как раз впереди нас в церкви. На них были маленькие береты с синими крестами и длинные шорты, хотя зимний воздух был холодным. Наша округа очень многокультурна, но эти скауты словно сошли с французского плаката 40-х: принадлежащие к высшей расе, чистенькие, аккуратно причесанные, они носили свои красные шарфы и береты с бессознательным, но явным вызовом. Такое ретро, как эти инкубаторные скауты, не очень-то привлекательно.

* * *

Сегодня утром после тщательного осмотра Марина решила, что Мило набрал вес за время пребывания в Париже. Это создало конфликтную ситуацию, которую еще усугубило признание Анны, что Мило только что стащил и съел шоколадный сотовый телефон. Несмотря на все, что мы слышали о вреде шоколада для собак, Мило остается бодрым и здоровым — не говоря уже о том, что он вечно голоден. Он действительно набрал в Париже еще фунт, и теперь ему больше не позволят есть ветчину, которой он лакомился в праздники.

* * *

В витрине Эмануэля Унгаро спиной к нам стоит манекен, делающий жест, который обращен к невидимому собеседнику. На даме-манекене длинное платье легкомысленного розового цвета, оставляющее открытой почти всю спину. Вместо того чтобы возжелать это платье, мы почему-то вспоминаем, что у нас ледяные носы и мы стоим на снегу — а где-то там… где живет она… сам воздух дышит роскошью.

* * *

Анна, принимая ванну, спорит о том, в какое время она должна идти спать.

— Почему, — возмущается она, — Лука может не ложиться до десяти часов, а я не могу?

— Потому что ему пятнадцать, — отвечаю я, — а когда ему было одиннадцать, он тоже должен был ложиться в восемь часов.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает она.

— Потому что я ваша мама!

— Может быть, и нет, — возражает она. — А что, если ты только переоделась в нашу маму?

* * *

В Париже так холодно, что я иду на кухню и открываю дверцу маленькой печки, чтобы подбодрить беднягу и согреть руки. Сегодня утром в метро я заметила, что женщины утепляются, надевая дополнительные шарфы. У одной женщины на шее был шелковый шарфик, расшитый цветами, а на плечи наброшен вязаный шарф рубинового цвета — скорее шаль.

* * *

У Анны есть ценная собственность: крошечный розовый ластик в виде хомячка, который ей подарили кузины в Мичигане. «Так что, как видишь, — объясняет Анна, — он всем нравится — ведь в Париже нет ничего подобного». О, эти обделенные парижане! По-видимому, Домитилле этот ластик нравится больше, чем остальным. «Она сказала: „Я люблю его, я люблю его, я обожаю его, пожалуйста, можно мне с ним поиграть?“» — рассказывает Анна. «И?» — с надеждой подсказываю я. Анна отвечает презрительным взглядом.

* * *

Вчера вечером у нас был званый обед, и мы пригласили собеседника Алессандро, Флорана. Наконец-то я с ним познакомилась. Он просто прелесть — высокий, худощавый, очень красивый и очень-очень французский. У него каштановые волосы и красивые зеленые глаза. Более того, он преподает язык и литературу в средней школе и действительно любит детей. Я считаю, что он — само совершенство, и могла бы сосватать ему любую из моих незамужних подруг в Штатах. Но Алессандро говорит, что его сердце принадлежит итальянской официантке.

* * *

Памятуя о своем новогоднем решении как можно скорее достигнуть парижского уровня элегантности, я подумала, что пора купить себе что-нибудь новенькое. Сегодня начало распродажи в магазинах по всему Парижу. Французское правительство разрешает только две распродажи в год, регулируя понижение цен и в обычных универмагах, и в таких модных (и дорогих) магазинах, как, например, те, что на улице Фобур-Сент-Оноре. Вы видели по телевизору распродажу подвенечных платьев в подвалах «Файлин»?