Париж с нами - [78]

— Как вы сами понимаете, мы хотим видеть префекта.

— Я его заменяю. Его сейчас нет.

— Это мы посмотрим, — угрожающе говорит Робер.

Анри уже заносит ногу на первую ступеньку лестницы, показывая тем самым, что они сейчас поднимутся и проверят слова Шолле.

Но тот и так уже понял неизбежность вторжения коммунистов и, соглашаясь, машет рукой:

— Ладно!

— Да, но… у нас не полная делегация, — замечает Робер.

Действительно, среди них нет представителя молодежи, нет женщин, нет беспартийных. Как хорошо, что Жорж с ними, он вовремя успел вернуться из Парижа.

— Минуточку, — говорит Анри, — Он проходит сквозь кордон охранников, которые молча расступаются перед ним, и на улице отбирает среди демонстрантов недостающих представителей.

— Послушай, Анри, когда мы сюда подходили, я заметил доктора. Он как раз шел по тротуару.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Прогулка доктора Дегана

Все эти дни у доктора кошки скребут на сердце.

Еще вчера утром, узнав о прибытии парохода, он прекратил прием больных и вернулся домой. Зачем он это сделал, он и сам толком не знал. На всякий случай, а вдруг он понадобится.

— За мной не приходили? — сразу спросил он у жены.

Но Иветта в ответ только отрицательно покачала головой и отвернулась. Все ясно — она продолжает на него сердиться и способна дуться до самого вечера. Хорошо еще, если обойдется без слез…

Сейчас, думая о стоящем у причала пароходе, о том, что докеры, — лучшие из них, — отказались на нем работать, Деган невольно вспомнил о недавнем споре с Анри. Но с тех пор обстановка изменилась.

Теперь уже речь шла не о том, чтобы выдвигать свои соображения, отстаивать их, даже если он и сам бывал в этом не очень убежден, рьяно защищать их из ложного самолюбия, даже понимая всю несостоятельность своих доводов. Этим можно было заниматься раньше, а теперь нужно было действовать и действовать решительно. Но что именно надо предпринять, Деган не понимал. Разве демонстрация, которую устроили рабочие, может к чему-нибудь привести? Деган всегда был противником таких методов. Демонстрантов изобьют, ну а дальше? Правда, Деган и сам не очень-то ясно представляет себе, какие можно принять более действенные меры борьбы. Лично он — сторонник других методов. Можно, например, обратиться к властям, выразить протест от имени самых почетных граждан города… Выбрать, конечно, нужно таких людей, которые пользуются наибольшим уважением, а не пускать в ход одни и те же фамилии, которые вечно повсюду фигурируют… Ради такого серьезного случая Деган готов уговорить всех тех, кто в действительности представляет городскую общественность. Рабочие, безусловно, сила. Деган достаточно «современен», как он сам о себе говорит, чтобы это признавать. И он искренно хочет помочь рабочим в их борьбе. Но на американцев и французские власти протест рабочих не произведет никакого впечатления. Их протест в порядке вещей. А вот было бы совсем другое дело, если бы заручиться поддержкой людей с громкими фамилиями, привлечь крупных предпринимателей города, судовладельцев, таких влиятельных людей, которые испокон веков живут в городе и которых все знают… Попытаться можно. Но с ними всегда одно и то же. Эти люди чересчур уж пугливы. Как только они почувствуют в воздухе волнение, они палец о палец не ударят. При их уважении к собственной персоне, их иногда соблазняет перспектива вмешаться в ход событий, повернуть руль и помочь Франции лечь на правильный курс. Но они согласны сделать это только в спокойное время и при условии, что инициатива будет исходить от них. Кстати, вся эта местная знать убеждена, что как только они соблаговолят открыть рот, все их пожелания немедленно будут выполнены. Они твердят: настанет день, когда нам придется сказать свое слово. И тогда все пойдет по-иному. Конечно, коммунисты попытаются воспользоваться этим вмешательством и даже будут присваивать себе их победы, но столпи общества выше этого. Не все ли равно им, что будет потом… Да и кого коммунисты смогут обмануть? Это лишь докажет, наперекор утверждениям коммунистов, что местная буржуазия — ни слишком мелкая, ни слишком крупная, словом, настоящая буржуазия — еще обладает достаточным здравым смыслом и может без чужой помощи найти правильный путь. Нечего сваливать на нас ответственность за неблагополучие в стране, утверждает эта буржуазия, виноваты политиканы, карьеристы, да, да, именно те ничтожные людишки, за которых мы, правда, голосовали, но за кого же нам оставалось голосовать? Да, именно их деятельность и приводит к таким печальным результатам, но мы тоже относимся отрицательно к их политике. А вот коммунисты, называя этих людишек «буржуазией» и валя всех в одну кучу, занимаются самообманом, вернее обманом народа.

Но пусть коммунисты не надеются, что мы скажем свое слово именно в тот момент, когда они поднимут весь город на ноги и снова всех взбудоражат. Тут может создаться впечатление, будто мы помогаем им, а мы еще не дошли до того, чтобы идти на буксире у коммунистов. Об этом не может быть и речи.

Деган знает, что буржуазия именно так и рассуждает, вот откуда его колебания. К тому же он понимает, каких ничтожных результатов сумеет добиться местная знать, если она станет действовать в одиночку. Но в то же время Деган находит неэффективной и борьбу рабочих, раз они тоже действуют в одиночку. С его точки зрения, они терпят поражение за поражением. Он бы лично посоветовал рабочим вести себя поскромнее, не так громко распевать «Марсельезу», а когда у буржуазии появится уверенность, что ее голос не будет перекрыт, ей тоже захочется запеть «Марсельезу» — на свой лад. Честно говоря, Дегану до сих пор и несмотря ни на что все же больше по душе исполнение «Марсельезы» на приемах и во время официальных церемоний, хотя оно тоже имеет свои недостатки. Но рабочие, с точки зрения Дегана, поют ее слишком крикливо, вызывающе, резко. Идеалом было бы, хотя в этом-то и трудность, соединить положительные качества обеих сторон. Но для этого необходимо, чтобы в нужный момент обращались к нему, Дегану, хотя бы за советом. Ведь существует движение за мир. И Деган является его председателем, ведь так? Ну, а на что все это нужно, если в решающий момент каждый продолжает поступать по-своему, ни с чем не считаясь? Вот и сегодня коммунисты действуют очертя голову, ни с кем ничего не согласовав. На этот раз они решили обойтись даже без сторонников мира. Они перегнули, что там ни говори. Деган поставлен в дурацкое положение, но речь не только о нем. Он думает обо всем движении и заботится об интересах самих коммунистов. Дело их, конечно, но обидно, когда видишь, какие они совершают глупости, и ни с кем не хотят даже посоветоваться.