Париж 1914 (темпы операций) - [232]

Итак, кризисом оперативного маневра является именно момент перехода к третьей фазе. Именно здесь спектр возможных исходов операции максимально широк.

Если предыдущие рассуждения в принципе были справедливы для армий любых исторических периодов, то теперь мы переходим к непосредственному рассмотрению сущностей XX века. Для современных армий характерна огромная разница в скоростях перемещения войск по полю боя, по оспариваемой территории вне поля боя, по тыловым коммуникационным линиям. Первая скорость определяется тактической подвижностью войск и является минимальной. Вторая — зависит от скорости самого медленного транспортного средства в наступающих порядках армии (телеги, позднее автомобиля, бронетранспортера, танка). Третья скорость связана не столько с особенностями вооруженных сил страны, сколько с состоянием ее системой коммуникаций. Речь идет о переброске частей и соединений по магистральным железным дорогам, по морю или авиатранспортом (наибыстрейший способ). С развитием механизации возрастали все характерные скорости, но соотношение между ними оставалось практически неизменным. В этих условиях кризис маневра, как правило, наступает раньше, чем маневр может привести к значимым результатам.

Обосновать это несложно. Почти всегда (речь не идет об «ударе милосердия», обрывающем сопротивление поверженной стороны), стратегическим результатом операции должно стать уничтожение или изоляция резервов противника. Пока эти резервы в явной или скрытой форме существуют (например, в виде дивизий, которых можно снять с неатакованных направлений), в силу большей скорости перемещения войск по коммуникационным линиям, нежели по операционным, обороняющийся будет иметь преимущество в маневре. (Так, при всех тактических успехах немцев во Фландрии линия фронта непрерывно загибалась к северу, то есть, тактически наступая, немцы отступали в оперативном масштабе.)

Мы приходим к необходимости каким — либо способом «запасти» маневр: заранее выиграть время, пространство, оперативную конфигурацию. Подобный выигрыш (либо, наоборот, потеря) и называется оперативно-тактическим темпом операции. Измеряется, как интеграл по запасенному времени от эффективной подвижности. Иными словами, оперативно-тактический темп есть расстояние (в пространстве позиций), пройденное эффективно свободными войсками за время принятия противником решения на контрманевр[559].

Итак, темп операции это запасенный маневр. То есть возможность произвести вне противодействия противника некоторое перемещение войск. К примеру, в Польской кампании 1939 года и Югославской 1941 года выигрыш темпа немцами был столь велик, что они смогли захватить все стратегические пункты страны. Во Франции выигрыш оказался меньшим, удалось только лишь окружить треть вражеской армии.

В очередной раз отметим, что выигрыш темпа не сводится к простому выигрышу (физического, тот есть, внешнего) времени. Последний является лишь формой такого выигрыша, притом — не самой значимой. Скорее уже, темп выигрывается созданием непосредственной угрозы флангу и тылу противника. В рамках замысла Шлиффена правое крыло создавало именно такую угрозу. Подобный выигрыш темпа неизбежно требует от наступающих сил движения уступом (шлиффеновское «корпусное каре»): в этом случае создается цепочка взаимосвязанных фланговых угроз.

Значительный выигрыш оперативно-тактического темпа может быть получен за счет десантной операции, когда войска перемещаются в глубокий тыл противника, обычно, свободный от его сил, со скоростью корабля или даже самолета.

(5) Энергетическое определение: темп, как обобщенный потенциал позиции[560]

Следующее определение темпа не столь прозрачно, нежели предыдущие, но, возможно, более плодотворно. Приведем пример из памятного многим фильма «Дума о Ковпаке». Июнь или июль 41 года. Украина. Не успевший добраться до уже эвакуировавшегося военкомата юноша идет воевать «сам». В гражданском пиджачке и с винтовкой. Он успевает сделать только один выстрел по наступавшему мотопехотному батальону, прежде чем оказывается скошенным автоматной очередью, НО батальон ОСТАНОВИЛСЯ и ОДНУ МИНУТУ обсуждал раннее появление партизан. Можно говорить здесь о проигрыше темпа, равном одной минуте, умноженной на мотопехотный батальон.

«То есть как это зря? Мне попадались имперские генералы, которым за всю их карьеру удавалось сделать куда меньше»[561]. Эта лишняя минута выиграна для организации обороны: ее МОЖЕТ хватить для того, чтобы поставить пулемет или подорвать важный мост[562]. И тогда батальон уже не сумеет наверстать обыденный темп — наступление потеряет скорость. Следовательно, вторая критическая точка операции будет пройдена в иной позиционной конфигурации: структурный темп растрачен не самым эффективным образом. Обратим внимание на кумулятивный эффект: в построенном примере проигрыш темпа интегрируется по всему фазовому пространству, в котором перемешается батальон.

Можно сказать, что проигрыш темпа мотопехотным батальоном привел к уменьшению «полезной работы», которую этот батальон мог бы совершить за операцию. Это подводит нас к определению темпа, как