Пари - [4]

Однако задача оказалась не такой простой. Следы от колес на лужайке напоминали запутанный клубок лесы после неудачного заброса спиннинга.

Они обследовали один за другим помятые кусты и, к удивлению, обнаружили, что кольцо деревьев вокруг лужайки нигде не разорвано. Автомобиль вошел и вышел по одному и тому же коридорчику, ведущему от шоссе. Только вкатился он прямо - старые колеи шли ровно, как рельсы, а выбирался, как уже видели Карамышев и Павленко, "хватаясь за стенки".

- Это произошло здесь, - сказал Павленко, стоя в центре площадки. Здесь Ребров покинул автомобиль.

Тщетно вглядывались они в помятую траву. Автомобиль так заездил лужайку, точно ставил специальной целью сгладить следы человека.

Карамышев начал было осматривать ближайшие кусты, но инженер спохватился.

- Так ищут грибы...

Он достал блок-универсал.

- Самый надежный метод - прочесывание.

Очень коротко и деловито он информировал о положении дел и вызвал помощь.

Тем временем на шоссе прибыл кран, взял автомобиль тремя парами захватов и осторожно переставил на обочину.

- Сейчас он осведомляется, не нужно ли что-нибудь, - улыбнулся Карамышев, вспоминая встречу с краном-джентльменом. - Он ведь не сообразит, что на сиденьях никого нет?

- Что-то разговор затянулся, - удивился Павленко. - Можно подумать, что автомобиль отвечает или передает какое-то поручение. Хотя... Знаете, мы с вами... впрочем, вы-то ни при чем, а я порядочный олух! Нам надо было не прятаться от автомобиля, а вступить с ним, так сказать, в контакт.

- Он стремился к контакту, - пробурчал Карамышев. - Но, согласитесь, понимал его слишком механически.

- Да он и не мог бы ощутить, пока не сшиб. Ведь у него нет локаторов. Но вот когда он остановился на шоссе...

- Тогда вы еще не представляли, что с ним можно разговаривать.

- Вы правы. Мысль пришла мне в голову только сейчас.

- Смотрите, разговор окончился. Мне показалось или на самом деле кран кивнул в знак того, что понял?

- Вы рано начали шутить. Сейчас уже я начинаю беспокоиться о Реброве. Мы его нашли, он жив, но...

- Что но? - снова встревожился психолог. - Только я уверовал в вашу технику, как вы...

- Во всяком случае, он в сознании, - поспешил заверить Павленко.

Послышался гул, и вертолет опустился на лужайку.

- Ребров находится примерно в километре отсюда, - сказал мужчина в спортивной куртке, спрыгнув на траву. За ним из кабины спустились еще четверо. - В двадцати или тридцати шагах от высокого дерева с раздвоенной вершиной. Ну, здесь высоких деревьев, кажется, не так уж много!

- Зато половина их с раздвоенными вершинами, - заметил один из его помощников, оглядывая местность.

- Ничего. Откладываем перпендикуляр от шоссе. Те три дерева берем в первую очередь. Пошли!

Он двинулся быстрым спортивным шагом. Карамышев и Павленко едва поспевали за начальником команды; он шел в середине развернувшейся фронтом пятерки. Карамышев хотел спросить, что же случилось с Ребровым, но начальник спасательной команды проскользнул меж деревьев, словно уж в траве, и исчез из виду.

Когда они догнали его, тот осматривал местность около дерева с раздвоенной вершиной.

- Что с Ребровым? - спросил Карамышев.

- Психическая травма. И с ногой что-то.

- Крикнем, - предложил Карамышев. - Ведь мы не можем с ним связаться иначе.

- Реб-ров! - закричали они по команде.

- Меня удерживало только то соображение, что надо мной будут смеяться. - Ребров лежал в кровати, вытянув забинтованную ногу. Он похудел за последние дни. Но глаза его блестели. - Ну и упрямство тоже. Уж кольцо-то докручу, думал я. Хотелось испытать, сколько смогу выдержать.

Он перевел дух и улыбнулся.

Видимо, он ждал этой беседы.

За окном простиралась трасса. Она пересекала город, но никто не касался ее бледно-оранжевой поверхности. Видимый кусок ее, ограниченный рамкой окна и контурами городских зданий, сохранял в своем облике непреклонную прямизну.

- Ошибка заключалась в том, что я выбрал Кольцо, - продолжал писатель. - Я думал о километрах, о том, что пройду вокруг света, но не учел, что трасса абсолютно прямая.

Психолог и инженер переглянулись.

- Конечно же, на ней нечего делать машине с рулевым управлением! Павленко сокрушенно покачал головой. - Нелепая ошибка! Мы забыли, обернулся он к Карамышеву, - просто упустили из виду! Действительно, вот что значит психология мышления человека наших дней... Очко в вашу пользу, но и очко против вас! Вы-то должны были скорее это понять. Руль связан с дорогой!

Он бросил взгляд в окно, на трассу, которую не видел Ребров. По ней мчались машины без водителей.

Ребров усмехнулся.

- Открытий было сделано много. Вы представляете: ни одного поворота, никакой, в сущности, работы рулем. Я просто должен был держать баранку. Час, другой, третий... Вот уж работа для автомата! На четвертый час мне захотелось кричать и ругаться. На пятый - бросить все! - Ребров приподнялся в кровати.

- Лежите, - потребовал Карамышев.

- Я пожалел автоматы, которые нас обслуживают: если бы они могли ощущать, как мы, какие ограниченные впечатления были бы у них! Отправляясь в путешествие, я жаждал уймы новых впечатлений, а на самом деле перерезал почти все нити связи с миром. Я чувствовал себя механизмом.