Пари - [25]

Мамедов не отличался пристрастием к алкогольным напиткам, хотя и не был ярым борцом за поголовную трезвость. По праздникам он позволял себе пропустить пару-тройку рюмок. Случаи, когда он напивался «до чертиков», можно было пересчитать на пальцах одной руки.

Один из них пришелся на нынешний Новый год, другой – на девятнадцатое апреля прошлого года, когда Алискеру сообщили о гибели его девушки в автомобильной катастрофе.

С большей или меньшей уверенностью можно было сказать, что в рабочее время никто из сотрудников «Кайзера» не видел его выпившим. А может, видели, и не видела лишь я?

– Алискер, что-то я не пойму… – начала я.

– Выпил я, Валентина Андреевна, – не дав мне договорить и виновато глядя на меня, сказал он, – пришлось!

– Тот же случай, что и с Колей? – я усмехнулась.

– Примерно. Суть разговора вы уже знаете. Когда я приехал в «Компас», Симягин со товарищи был уже на взводе. Если бы я не принял пару рюмок, со мной бы вообще не стали разговаривать, а так, кое-что узнать удалось, – удовлетворенно произнес Мамедов.

– Ладно, все в порядке, – улыбнулась я.

А что оставалось делать?»

«Не слишком ли сухо написано? С другой стороны – это же детектив, а не сборник анекдотов, хотя юморку добавлять не мешает», – прокомментировала Вершинина отрывок, только что вышедший из-под ее пера.

Она встала из-за широкого кухонного стола, покрытого клеенкой в красную клетку, и, подойдя к плите, открыла дверцу духовки. Плоские куски свинины, удачно выбранной Болдыревым, весело шипя в пузырящемся жире, начали покрываться аппетитной золотистой корочкой.

Валентина Андреевна собрала ложкой с противня жир и оросила им подсыхающую поверхность мяса.

«Должно получиться неплохо, – облизнулась она, – и рис вот-вот будет готов».

Валентина Андреевна ссыпала мелко нарезанную петрушку, укроп и кинзу с деревянной доски на тарелку. Где-то прочитав, что зелень положительно влияет на процесс пищеварения, она старалась по возможности чаще добавлять ее в пищу.

Помытые фрукты лежали на металлическом, раскрашенном «под хохлому» блюде, радуя глаз яркими, сочными красками.

Вершинина любила не только вкусную, зачастую обильную пищу, но и красиво, с изяществом и выдумкой сервированный стол, поэтому всегда, прежде чем купить новую посуду, неторопливо и тщательно выбирала ее.

– Максим, – позвала она сына, который в своей комнате играл в «Денди», слушая очередной диск «Сепультуры», – иди, мой руки, ужин готов.

Разложив мясо и рис по тарелкам, Валентина Андреевна включила электрочайник. Максим, занятый переходом на очередной уровень, не торопился за стол, и ей пришлось тащиться в его комнату.

– Ты что, не слышал меня? – строго спросила сына, выключив магнитофон.

– Сейчас, мам, еще минуточку! – ответил увлеченный игрой Максим.

– Останешься без ужина, – пришлось ему пригрозить.

Конечно, она не выполнила бы своей угрозы, но это, во всяком случае, подействовало. Отложив в сторону пульт, Максим поспешил в ванную.

– Здорово пахнет! – с детской непосредственностью восхитился он, садясь за стол.

Вершинина избегала вести за едой серьезные разговоры, и поэтому они говорили о максимовских тренировках, новых дисках и приключенческих романах, которые Максим потреблял в немеренном количестве, иногда в ущерб школьной программе.

Для своих двенадцати лет он неплохо разбирался в компьютерах, и Вершинина собиралась посоветоваться с Маркеловым, какой компьютер лучше купить мальчику, тем более, что отец Максима предложил взять часть расходов на себя. Вершинина была в состоянии и сама оплатить эту покупку, но Олег тоже захотел принять в этом участие. А так как алиментов она с него не брала, ей пришлось согласиться.

– Ты уже выбрал место для машины? – спросила она Максима, расправившегося с мясом и теперь налегавшего на фрукты.

– Ага, я поставлю его на своем столе. А когда мы поедем за ним?

– Может быть, завтра, – Вершинина с усмешкой посмотрела на сына, которому не терпелось скорее сесть за свой личный компьютер, – вот только договорюсь с Маркеловым, лучше него никто не посоветует.

– Я бы хотел также разбираться в компьютерах, как он, – с «белой» завистью к Вадиму, сказал Максим, положив в рот последнюю дольку апельсина.

– Чай будешь? – Вершинина достала керамические чашки и чайные ложки.

– Конечно. – ответил Максим, хотя по его отсутствующему взгляду Вершинина поняла, что он все еще думает о предстоящей покупке.

– Вымой посуду, – сказала Валентина Андреевна сыну после ужина.

Тот вначале заартачился, но натолкнувшись на строгий взгляд матери, уступил и, открыв воду, нехотя принялся за дело.

Пройдя в гостиную, Вершинина щелкнула пультом. Усевшись перед телевизором, она взяла телепрограмму.

«Так, посмотрим, чем нас сегодня порадуют? – она бегло просмотрела столбцы программы, – а вот это стоит посмотреть», – отметила она фильм Ларса фон Триера, хотя засомневалась, сможет ли досидеть до конца – «Европа» начиналась заполночь.

Телефонный звонок отвлек ее от газетно-телевизионных штудий. «Наверное, Виктор», – предположила Вершинина и перед ее внутренним взором возник высокий, статный, что называется «в теле», вечно улыбающийся и шутящий Виктор Романов.