Паргоронские байки. Том 5 - [37]

— Дед, я сейчас все исправлю! — заверил Люгоша. — Властью пестрого фазана…

— Не надо, Люгоша!..

— …пусть дед Кваша на обеих ногах одинаково ходит!

И стал дед Кваша с тех пор припадать на обе ноги.

А еще Люгоша Тофке помог, который по Альре вздыхал, старостиной дочке. Шел он от нее, да ворчал, что Альра не дает, стерва… хотя она вообще никому не дает. Ну Люгоша взял и приказал:

— Властью пестрого фазана, пусть Альра всем дает!

Тихо сказал, чтоб Тофка не услышал. Пусть ему завтра радостный сюрприз будет.

Такая вот теперь жизнь в деревне началась, веселая да счастливая.

А потом приехал в деревню королевский гонец — и с ним егеря, целых трое. Люгоша в это время на сеновале полеживал, устал добро делать. И когда встали перед ним три дюжих усача с саблями на боку — то и не понял сначала, что по его душу.

— Ты и есть Люгоша-лодырь? — спросил его гонец, глядя так, словно очень хочет спать, а вот конкретно Люгоша ему мешает чем-то.

— Ну я самый и есть, — кивнул Люгоша.

— Собирайся, тебя король к себе требует.

— Не, не поеду, дядь, лениво мне… — отмахнулся Люгоша.

— Взять его, — только и приказал гонец.

Подхватили егеря Люгошу под белы руки, да не очень-то вежливо, а даже скорее грубо. Люгоше то не понравилось, он и приказал:

— Властью пестрого фазана, пусть егеря сгинут куда-нибудь!

Хоп!.. — и пропали егеря. Сгинули, как не бывало. А гонец остался — и глаза у него вылезли на лоб, а рот раззявился так, что каравай целиком влезет.

— Ты… ты что же сделал?.. — ахнул он. — Король тебя за то не помилует!

— А я и королю велю сгинуть, — отмахнулся Люгоша, почесывая в подмышке. — И тебе, коли добром не уйдешь.

Гонец постоял, поерзал, и было видно, что страшно ему до смерти. Но не ушел все-таки, а только сказал куда тише, чем прежде:

— Люгоша, а Люгоша, а вернуть ты егерей можешь?

— А могу. Только лениво мне.

— Люгоша, а если ты егерей вернешь и добром к королю поедешь, король тебе кафтан красный подарит и сластей целую шапку.

Кафтан и сластей Люгоше захотелось. Он мог, конечно, сам себе все пожелать, но то ж королевым подарком не будет. А тут особо почетно, похвастаться потом можно.

Да и леденцы у короля уж верно особо вкусные, таких никакой фазан не наколдует.

— А и ладно, — решил он. — Властью пестрого фазана, пусть егеря обратно вернутся.

Вернулись егеря. Напуганные, дрожащие, а один еще и кровью измазанный, с раной на боку — но все ж вернулись. На Люгошу они смотрели с диким ужасом, а один еще и саблю пытался из ножен вытянуть, да не выходило, пальцы не слушались.

— Поехали тогда с нами, Люгоша, — приторным голосом сказал гонец. — Там тебя карета ждет.

— Не, вы вперед поезжайте, а я догоню, — зевнул Люгоша, потягиваясь. — Посплю еще, а там и поеду.

Гонец с Люгошей больше спорить не хотел — и тому радовался, что согласился все-таки лодырь. И что ему вперед ехать — то еще сильней обрадовался, короля предупредить успеет. Он и так, едва со двора вышел, так нашарил дальнозеркало, и отзеркалился, да номер чертой подчеркнул двойной, чтоб срочность особая вышла.

А Люгоша, гонца проводя, перевернулся на другой бок, да и проспал еще часов шесть. Потом поел, почесался как следует, да и приказал не торопясь:

— Властью пестрого фазана, пусть сеновал меня в столицу отвезет!

Сарай, в котором сено хранили, у Люгоши добротный был. Батенька его сам вытесал, из сосновых бревен, да на каменные столбы положил, чтоб сено не сырело. И вот, свершилось очередное чудо — вылез сеновал из земли, вытянул из нее свои опоры, да и зашагал прямо в столицу — да ходко зашагал, быстрей любого коня!

А Люгоша в нем ехал, да семечки лузгал. То-то ладно оказалось так путешествовать, понравилось ему. Хочешь — просто лежи, а хочешь — спи. Тепло да мягко.

Так и приехал Люгоша прямиком в столицу — и то-то народ ему удивился! Целый сарай по улицам шагает, да быстро, ходко! Кто увернуться не успел, того и задавил. Лошадей сшиб не одну, да и люди пару раз под столбы попадали, а Люгоша сидел на крылечке, да покрикивал, чтоб дорогу давали.

— Убивец!.. — неслось ему вслед. — Убивец!..

По узким улицам сеновал бы и не прошел, места ему довольно нашлось только на центральных. Но других Люгоше и не нужно было — он прямо в сарае к королевскому дворцу и подъехал.

Шум при его прибытии большой поднялся, конечно. Король издали заслышал, на балкон вышел и спросил в изумлении:

— А это что такое в моем королевстве происходит?

— А это, ваше величество, тот самый лодырь Люгоша, о котором я вам зеркалил! — ответил гонец, что был гонцом не простым, а королевским нарочным, которого по пустякам никуда не отправляли. — Видите сами теперь, насколько серьезна проблема! Утверждает сей кознодей, что и власть теперь в вашем королевстве даже и не ваша, а некоего пестрого фазана, так вот!

Поглядел король на оживший сеновал, на свороченные дворцовые ворота, на зашибленного стражника, охающего со сломанной рукой, да велел позвать срочно камергера, да епископа, да воеводу, да волшебника придворного. А сам с балкона свесился, да крикнул:

— Люгоша, ты что ж это сколько народу у меня в городе подавил?!

— А чего они сеновалу под ноги лезли? — зевнул Люгоша. — Ничего, впредь умнее будут. Ты, что ли, король наш, который меня видеть хотел? Вот я приехал, встречай. Где там мой кафтан красный?