Паразиты - [39]

— Садитесь! — пригласил моложавый Гвоздя к письменному столу, усаживаясь на хозяйское место.

— А! — догадался Гвоздь. — Значит, вы и есть Браслет?

— Вообще-то моя фамилия Суров, а зовут Альфред Афанасьевич… А откуда, собственно, вы знаете о Браслете? — как-то сразу насторожился хозяин кабинета.

— Я вам все расскажу! — поспешно заявил Гвоздь. — Ей-Богу! Только давайте сразу договоримся о моральной компенсации…

— В каком смысле? — не понял Браслет.

— Ну, в том самом! Вы меня понимаете…

— Говорите, — кивнул Браслет.

— Только не забудьте про моральную компенсацию! — напомнил Гвоздь. — В общем и целом дело обстоит так. Я знаю по крайней мере двух человек, которые хотят вам сделать плохое. Очень плохое! Главаря кличут Кирпич. Я мог бы помочь вам его поймать.

— Ваше стремление к сотрудничеству весьма похвально! — произнес Браслет. — Кто такой Кирпич и где его можно разыскать?

— Кирпич — это авторитетный вор! — с плохо скрытым уважением в голосе сказал Гвоздь. — Двадцать пять лет лишения свободы — это не хухры-мухры! А найти его можно очень даже просто. Он сейчас обитает в санатории «Зеленая роща»…

— Это что в Талдомском районе? — быстро уточнил Браслет.

— Правильно. Недалеко от вашей дачи…

— А! Вам и о моей даче известно… Любопытно! Хорошо! Спасибо! Я все понял! — сразу заторопился куда-то Браслет. — Вот вам за труды…

Гвоздь радостно заулыбался, поправляя рваную подкладку на внутреннем кармане пиджака, но тут же улыбка сползла с его физиономии.

— Примите! — произнес Браслет, протягивая Гвоздю литровую бутыль с какими-то замысловатыми иностранными наклейками и этикетками, вынутую из бара, встроенного в книжный шкаф по левую от хозяина руку. — Это очень хороший спирт. Девяносто семь градусов.

— Спасибо, конечно, но… — начал было Гвоздь, запихнув бутыль в тот самый карман, куда хотел положить большую пачку денег.

— Вы свободны! Дальше я сам во всем разберусь… Не сомневайтесь!

Сказав это, Браслет нажал на кнопку, вмонтированную в письменный стол, и в кабинет сразу вошел здоровяк, у которого плечи были еще шире, чем у охранника.

— Жбан, проводи человека до выхода! — приказал он.

Гвоздь тяжело вздохнул и зашагал за Жбаном. Он понял, что здесь ему ничего больше не обрыбится.

* * *

Исполнение обязанностей санитара в санатории-профилактории «Зеленая роща», как я уже говорил, не отнимало у меня много времени, и потому я мог целиком и полностью сконцентрироваться на выполнении своих основных обязанностей, что меня вполне устраивало. А в эти самые «основные обязанности» входило вести слежку за дачей Браслета и за всем, что происходило либо на ней самой, либо вокруг нее. Так я стал свидетелем сборища весьма почтенных с виду людей в субботний и воскресный день. Кое-кого из гостей Браслета я даже сумел опознать по тем фотографиям, которые ранее мне показывал мой шеф Владимирский. Это были депутат областного законодательного собрания Василий Степанович Щербанюк и генеральный директор ЗАО «Перегон» Осип Валерьянович Носкин. Оба, насколько я понял из ориентировки Владимирского, являлись ближайшими деловыми компаньонами Альфреда Сурова, или попросту Браслета, как я уже привык называть его про себя. Остальных же гостей я попытался получше запомнить, чтобы потом подробнее описать их внешность в своем отчете. И особенно того гостя, который прибыл самым последним. Впрочем, его внешность описывать мне не придется, поскольку я сразу узнал в нем Максуда Ибрагимова, проходившего в ориентировках Владимирского под кличкой Верблюд. Появление этого «фигуранта» здесь стало для меня такой большой неожиданностью, что я тут же отправился в ближайшее почтовое отделение, откуда можно было связаться с Москвой, и позвонил Владимирскому.

— Что у тебя стряслось? — устало спросил Алексей Федорович.

— На горизонте появился Верблюд, — негромко сказал я.

— Меня бы гораздо больше удивило другое: если бы он там не появился, — как всегда загадочно, ответил Владимирский. — Твоя задача смотреть и слушать. А потом все, о чем удастся узнать, сообщишь мне. Это очень важно!

Ворча себе под нос про то, что это только легко сказать: «Смотри и слушай», а как, интересно, смотреть и слушать, если, кроме бинокля, моих собственных глаз и ушей, других «агрегатов» у меня не имеется, — я снова отправился на своей видавшей виды «Ладе» к даче Браслета. Давно я мечтал о том, чтобы меня снабдили, наконец, хотя бы элементарными электронными «жучками», с помощью которых было бы работать куда эффективнее. Но таких «подарков» от родной фирмы «Смерч» мне, конечно, еще долго не дождаться. Видимо, придется постепенно начинать самому заботиться о собственном благополучии. Все, на что я могу рассчитывать, работая с Владимирским, это на крайне скудный оклад в размере… Впрочем, это такая мизерная сумма, что я не хочу даже ее называть, чтобы не расстраиваться.

Добравшись до небольшого дачного поселка, на окраине которого, у самого берега реки Сестры, возвел хоромы Браслет, я вылез из теплой кабины и занял прежнее место наблюдения, облюбованное мною более недели назад. Это был довольно высокий дуб с мощными толстыми ветвями, по которым я, как по лестнице, легко и просто забирался наверх, припомнив свои мальчишеские годы, которые провел по большей части в глухой лесной деревушке у деда с бабкой. Там моим любимым развлечением было лазание по деревьям в поисках птичьих гнездовий. Позже, когда я пошел в школу, собралась весьма ценная коллекция различных яиц, которую у меня выпросил наш учитель по биологии. Но, впрочем, все это не имеет отношения к делу.