Паразиты сознания. Философский камень. Возвращение ллойгор - [15]

Через полчаса прибыл первый представитель прессы — корреспондент «Нью-Йорк таймс» из Анкары. Райх пришел в ярость. Он вслух заявил (ошибочно), что правительство Турции хватается за любую возможность лишний раз себя разрекламировать. Позднее выяснилось, что в разглашении информации прессе повинны те две кинозвезды. Райх бесследно исчез у себя в палатке, а я остался развлекать журналиста — довольно приятного человека, который, как оказалось, был знаком с моей книгой по хеттам. Я показал ему фотографию и объяснил принцип работы зонда. На вопрос, что случилось с «кротом», я ответил, что не имею представления и знаю только, что это козни троглодитов. Боюсь, это и было моей первой ошибкой. Вторую я допустил, когда он поинтересовался размерами блока Абхота. Я обратил его внимание, что у нас нет конкретных фактов, подтверждающих, что это отдельный строительный блок, хотя по соседству с ним лежат еще такие же. Быть может, он представляет собой культовое сооружение в виде исполинской тумбы или какое-то строение наподобие зиккурата в Уре. Если же это отдельный блок, то получается, что перед нами следы цивилизации гигантов.

К моему удивлению, он отнесся к этому совершенно всерьез. Разделяю ли я гипотезу, будто наш мир некогда населяла раса гигантов, переставшая впоследствии существовать из-за небывало мощного лунного катаклизма? Я ответил, что мой долг ученого состоит в том, чтобы искать неоспоримые свидетельства. «Ну, а это разве не свидетельство?» — не отставал корреспондент. Я сказал, что утверждать такое пока рановато. Тогда он спросил, согласен ли я с тем, что строительные блоки такого громадного размера было не под силу передвигать обычным людям, как, например, при строительстве пирамид в Гизе или возведении тольтекского Храма Солнца в Теотиукане. Я, все так же ни о чем не подозревая, указал, что самые крупные блоки пирамиды в Гизе весят по двенадцати тонн; вес двадцатиметровых глыб может достигать тысячи тонн. И я подтвердил, что мы доподлинно не знаем, каким образом удавалось передвигать камни для строительства пирамиды Хеопса, а к слову сказать, и Стоунхенджа. Ведь древние, вполне вероятно, могли обладать гораздо большим знанием, чем мы думаем.

Не успел я окончить разговор с корреспондентом «Нью-Йорк таймc», как на горизонте прорисовались еще три вертолета, принесшие еще одну компанию журналистской братии. К четырем часам они уговорили появиться из палатки Райха. Он с угрюмым видом продемонстрировал работу зонда. К шести мы улизнули в Кадирли к себе в отель, где нам удалось в относительном спокойствии поужинать. Управляющему было велено на все телефонные звонки отвечать отказом. Но в девять вечера к нам пробился Фуад. Он размахивал свежим номером «Нью-Йорк таймc». Вся передняя страница была посвящена рассказу о «величайшем мировом открытии всех времен». В ней я фигурировал как создатель теории, согласно которой обнаруженный нами город принадлежал некогда расе гигантов. Я будто бы случайно проговорился, что те гиганты помимо прочего были еще и чародеями, способными посредством какой-то неведомой силы, ныне уже забытой, поднимать свои строительные блоки. Один мой весьма известный коллега высказал мнение, что пирамиды Древнего Египта и Перу невозможно было воздвигнуть каким-либо из практикуемых сегодня способов строительной инженерии. На второй странице газеты автор популярных рассказов по археологии не преминул поместить статью под названием «Гиганты Атлантиды».

Я заверил Фуада, что ни о каких гигантах вообще не упоминал, по крайней мере в данном контексте. Фуад обещал позвонить в редакцию «Нью-Йорк таймc» и дать опровержение. Вслед за тем, наказав строго-настрого, что меня ни для кого нет, хоть бы и для самого турецкого султана, я полуживой от усталости перебрался в комнату Райха выпить с ним напоследок по рюмке бренди.

Думаю, я достаточно внятно изложил причину, по которой мы всю следующую неделю не могли появиться на объекте раскопок. Правительство Турции выделило для охраны нашего оборудования солдат, но приказа задерживать посторонних у них не было, так что в небе над Каратепе свободного пятнышка не было от жужжащих вертолетов, слетевшихся словно осы на варенье. Отели Кадирли со дня своего основания не знали такого обилия постояльцев. Мы с Райхом подвергли себя добровольному заточению в гостиничных номерах, иначе сумасшедшие охотники за сенсациями не давали бы нам прохода. Аэрокран был предоставлен нам турецкими властями уже через двенадцать часов, но применить его не было никакой возможности. На следующий день фонд Карнеги безвозмездно передал нам два миллиона долларов для строительства туннеля; еще два ассигновал Всемирный Комитет Финансов. От турецкого правительства поступило наконец согласие окружить Черную Гору проволочным ограждением шестнадцатиметровой высоты. Эта процедура была проделана за несколько дней, практическое содействие в этом оказали русские и американцы, вложив свои средства. Тогда у нас появилась возможность вернуться к работе.

Работа, естественно, стала проводиться на совершенно ином уровне. О безмятежном послеобеденном отдыхе никто из нас теперь и не помышлял. Полуночные беседы в палатке также отошли в область преданий. По всему гребню холма стояло оцепление из солдат. Маститые археологи из разных стран не давали нам житья своими расспросами и советами. Воздух надсадно дрожал от басовитого гудения вертолетов, сесть которым не давала предупреждающими сигналами поспешно сооруженная наблюдательная вышка, также совместное детище русских и американцев.