Паразитарий - [198]

— Я никогда не смогу сознавать свою духовную нищету! Я горд тем, что я еврей. Эта гордость помогает мне выжить! И не говорите мне самоуничижительной чепухи…

— Что же, ты не дорос, сын мой, до Божьей Благодати.

— Старец, кто ты такой, чтобы так со мною разговаривать?! Я даже отцу своему не позволяю указывать, как мне жить!

— Ты волен поступать так, как тебе удобнее поступать. Прости меня, грешника и неуча. Я, нищий духом, осмелился сказать тебе то, что осмелился сделать. Нижайше кланяюсь пред тобой и каюсь…

— Ну зачем же так, старина… Ты многое знаешь, уж лучше рассказал бы мне что-нибудь об истории моего народа.

— Охотно. Слово «иудей» происходит от двух слов — «иегуда» и «ях», что означает "Слава Иеговы". Еще в древние времена, а с тех пор многократно это повторялось, иудеи решили для себя, что раз с ними Бог, то он им дает полную гарантию от всяких крушений. Они считали, что если даже не будут исполнять Законов Божьих, то есть будут спокойно почивать, то в силу их исключительности Бог все равно будет их беречь и сделает всех прочих НЕПРАВЫМИ. Вот эта претензия на полную исключительность перед другими народами постоянно приводила иудеев к великим катастрофам.

— Но есть же в конце концов какие-то преимущества у моего народа?

— Никаких! Повторяю тебе уже в который раз. Претензия евреев на роль ПУТЕВОДИТЕЛЕЙ, НАСТАВНИКОВ, ПРОРОКОВ, УЧИТЕЛЕЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНА! Самая тяжкая беда евреев в том, что они привыкли на других смотреть, как на слепых, как на младенцев, как на невежд! Об этом я написал еще в Первом Послании Римлянам…

— Ты Апостол Павел?

— Раз ты говоришь, что я Апостол Павел, быть посему. Слушай же, заблудшее дитя: второй великий грех иудеев состоит в жажде поучать тому, чего сами не исполняют. Проповедуют не красть, крадут! Призывают не прелюбодействовать, сгорают от похоти, подавая дурной пример и своим детям, и другим народам! Хвалятся законом, а преступлением всех законов бесчестят Бога!

Можно быть иудеем по наружности и в то же время не быть истинным иудеем и не состоять в действительном общении с Богом.

— Значит, все-таки истинному иудею присуща исключительность?

— Наоборот, настоящим иудеем, то есть человеком, имеющим особые права в истории человеческой, особые права на спасение людей, на учительствование, может быть назван только тот, кто в душе внутренне таков, кто по своему нравственному существу выделяется среди других людей, в этом смысле иудеем может считать себя тот, кто трудом своей души достиг внутреннего сана учителя и пророка, такими людьми были на Руси Владимир Соловьев и Николай Бердяев. Они иной раз с гордостью называли себя иудеями, принимая в свою душу все грехи и своего, и еврейского народа. Они считали себя нищими духовно, считали себя не вправе поучать других. И именно поэтому им открывались великие истины. Помни, сын мой, исполнения буквы закона или внешнего постановления недостаточно, чтобы претендовать на истинность, потому что во внешнем нет необходимости внутренних перемен, а только внутренняя жизнь человека выделяет его среди других людей, делает его исключительным.

38

А потом в комнате все снова стихло и раздались чьи-то шаги. Ко мне подошел Феликс.

— Вам лучше?

— Да. Каким образом я здесь?

— Вы спасли мне жизнь. Эти подонки собирались меня линчевать.

— Значит, это был ты?

— Сейчас и Люка придет. Я же ушел от отца.

— Ты ушел от отца?

— Да, я не мог уже выносить его нелепых претензий на свою исключительность. Мы с Люкой приняли православие. Нас крестили, и теперь я совсем другой.

— Когда же это произошло?

— Две недели назад. И две недели назад я порвал с моими дружками. Мы вместе с ними делали мелкий бизнес, а когда я порвал с ними, они решили, что я донесу на них, потому и решили меня прикончить. Вас сильно ушибли?

— А где этот?

— Кто?! Здесь никого не было. Я читал послания Апостола Павла. Помните, вы о нем много рассказывали.

— Помню. Так ты читал Апостола Павла? Ты знаешь, что он был евреем?

— Это все знают, — улыбнулся Феликс, и на его лице, я это заметил, не было прежнего высокомерия.

39

В комнату вбежал Скабен-старший.

— Все знаю! Я все знаю! Но лучше бы убили моего щенка! Этот паршивец предал меня! Он решил жениться на этой старой дуре.

— Какая же она старая? Ей и тридцати нет!

— Но ему-то всего восемнадцать! Он же больной! Вы знаете, что у него в детстве была болезнь Блеера? Вы знаете, что это такое! Кошмар! Страшный суд! Это наследственное. Его мать повесилась. У нее тоже была болезнь Блеера.

— У вас прекрасный сын. Талант, вскормленный высокомерным еврейством, как правило, гибнет!

— Не говорите мне своих идиотских антисемитских штучек! Кто вы такой, чтобы поучать?!

— Я нищий духом…

— Вот где собака зарыта, и мой щенок тоже теперь твердит, что он нищ духом. Сто лет я ему вдалбливал, что он богат духом, а он теперь заладил: нищ и все! Вы поймите, такого рода философия непригодна для хозяев страны. Мы, евреи, повсюду пасынки. Мы не можем жить ублюдочной самоуничижительной философией, потому и внушаем детям: "Помни, ты — еврей, ты должен быть умнее всех, сильнее всех, твой удел не физическая сила, а духовная, твои занятия: музыка, литература, живопись, философия, вся духовная сфера! В ней ты должен первенствовать! Мы — избранный народ не потому, что мы так хотим, а потому, что мы своим трудом и подвижничеством завоевали право так называться. Во многовековой борьбе мы выработали свой национальный характер, создали свой генный фокус качеств, который ты, щенок, получил как дар Божий, а теперь ты этот дар осквернил!" — и вы помогли моему сыну осквернить меня и мой народ!