Паранойя. Сборник - [35]

И какой, скажите на милость, после этого чай?!

Сухо попрощавшись, Федя покинул родную квартиру и, отойдя от подъезда подальше, велел Приборчику перенести себя поближе к общаге.

Ну, то есть как — поближе. Федя рассчитывал, что в считающийся нормальным временной поток он вернется, скрытый от прохожих стоявшей недалеко от общаги трансформаторной будкой. О возможности промахнуться он как-то забыл. А потому не подумал, что может ненароком угодить в саму будку и изжариться, вызвав в ней короткое замыкание.

К счастью, последнего (и самого плохого) не случилось. То есть, гаджет Ярика таки промахнулся… но материализовался Федя в привычном мире не внутри трансформаторной будки, а по другую ее сторону. Так, что с крыльца общаги, например, его появление наверняка бы заметили.

Ну и заметили, что печальней всего. Причем не студенты и даже не случайные прохожие. Что тех, что других в тот момент поблизости не оказалось… зато невдалеке от крыльца прохаживался какой-то бугай в пуховике и меховой кепке.

Прохаживался он не просто так — определенно, кого-то ждал. Потому что, едва заметив возникшего, словно из ничего Федю, бугай немедленно зашагал к нему. И вряд ли затем, чтобы по-приятельски поздороваться, выпить вместе пивка или, скажем, сообщить радостную вещь. Что-нибудь вроде: «Вы выиграли главный приз в нашей лотерее!». Или: «С огромным прискорбием сообщаем вам, что умер ваш очень дальний родственник, которого вы не знаете, зато он знает вас, и именно вам завещал все свое состояние».

Увы, внешность бугая к подобным оптимистическим предположениям не располагала. Даже мельком взглянув на него, Федя успел оценить и маленькие поросячьи глазки, и круглое, не отягощенное мыслью, лицо с низким лбом и гримасу, похожую на оскал хищника. Да и саму мрачную целеустремленность, с которой бугай направился к нему, понял правильно. Но вот чего не смог сделать Федя, так это принять верное решение.

Вместо того чтобы убраться от бугая как можно дальше (с Приборчиком или на своих двоих, не важно) Федя почему-то вздумал отыграться на нем все поганое настроение последних дней. Да, выглядел бугай внушительно. Ну, так и Федя хлюпиком не был — в противном случае вряд ли бы выжил в той дыре, где прошло его детство. По росту же, так и вовсе бугай Феде, хоть немного, но уступал.

Потому, оценив расклад и задав сам себе сугубо риторический вопрос: «А с хрена ли мне бояться какого-то быдлоида?», Федя встретил бугая ударом ноги. С размаху ударил — да так, что тот от неожиданности не успел ни парировать атаку, ни даже прикрыться.

Бугай осел, чуть ли не опрокинулся на очищенный от снега асфальт. А Федя уже встал в боксерскую стойку, намереваясь еще и вмазать обладателю поросячьих глазок кулаком по морде. Закрепить, так сказать, успех.

Но не тут-то было.

— Не рыпайся! — грубо прикрикнул голос у Феди за спиной, — мозги вышибу!

Чуть повернув голову, Федя понял, что последняя угроза вполне реальна. С тыла к нему подобрался еще один бугай, как брат-близнец похожий на первого. В руке он сжимал пистолет, наставив дуло на студента.

— Шеф говорил: живьем этого гаврика доставить, — зачем-то сообщил первый бугай.

— А-а-а, так это он… это за ним нас послали, — обрадовался его напарник, — ну охренеть… какая удача!

— А то! Прямо на моих глазах… не было — и на тебе, появился, — проговорил первый бугай, поднимаясь на ноги.

А затем, без предупреждений и прочих расшаркиваний подошел к покорно замершему на месте Феде и со всей силы врезал ему в живот кулаком. Кулак был увесистый, удар — усилен злобой. Федю аж скрутило от боли. Он согнулся, судорожно разевая рот, пытаясь вдохнуть. И, наверное, даже упал бы, не удержи его тот из бугаев, который стоял за спиной.

— За все хорошее, — пояснил свой жест первый бугай, — обратка, если че.

— А не хрен быковать, — словно в оправдание добавил его напарник.

После чего, подхватив обмякшего Федю под руки, оба бугая подтащили его к припаркованному неподалеку джипу и втолкнули на заднее сиденье. Один из бугаев сел на место водителя, второй расположился рядом с пленником, держа наготове пистолет.

— Не рыпайся… мозги вышибу, — снова произнес он. Как видно, других угрожающих фраз его словарный запас не предусматривал.

* * *

Джип привез Федю и пленивших его бугаев в один из пригородных коттеджных поселков; конкретно — к трехэтажному кирпичному дому, который можно было бы, наверное, сравнить с дворцами старинных времен, не будь оный дом слеплен столь безвкусно. Ни дать ни взять, монстр, сотворенный каким-то доктором Франкенштейном от архитектуры.

Пара остроконечных башенок торчала над массивным сооружением, формой более всего похожим на перевернутый кверху днищем корабль. А низенькие окошки второго и третьего этажей, маячивших над кирпичной оградой, подходили, скорее, крепости, чем жилищу. Мало того, сам дом был сложен из красного кирпича, тогда как ограда — из желтого. А вот крыльцо вообще на какой-то ляд было покрыто плитками из бело-розового мрамора, текстурой напоминавшего куски сырого мяса. И вело к двери с полукруглым проемом, над которым еще нависал козырек из коричневой как шоколад металлочерепицы. Выглядела эта «гигантская шоколадка» тем более дико на фоне крыши самого дома. Крытой металлическими листами цвета морской волны.