Паранойя. Сборник - [34]

Движимый этой надеждой, Федя опасливо обогнул по широкой дуге собачью стаю и обошел весь пустырь, оказавшийся довольно обширным — несколько гектаров. Чуть ли не перед каждым более-менее заметным скоплением мусора он наклонялся, проводя лучом фонарика. И еще внутренне радовался тому, что была зима. Окажись он на этой стихийной свалке летом, пришлось бы нос зажимать, чтобы не задохнуться от жуткого смрада гниения.

А в итоге поиски себя не оправдали. Из предметов, которые Федя хотя бы с большой натяжкой мог счесть полезными, ему попался лишь арматурный прут, да лезвие ножа, оставшееся без рукоятки. Более того, возвращаясь к оставленному банкомату, Федя понял, что опасаться на пустыре следовало не только собак или жильцов близстоящих высоток.

Вокруг банкомата сгрудились несколько человек вида совершенно неопрятного, отталкивающего — бомжи, не иначе. Мятая и рваная одежда, заношенная до полной утраты фасона и потому выглядящая на всех одинаково; заждавшиеся шампуня и парикмахера космы, неряшливые бороды говорили сами за себя. Как и запах… вернее, адская смесь из запахов грязного пота, мочи, нечистот и гнили. Да еще перегара для полноты картины.

Но Федя был не в том положении, чтобы поддаваться чувству брезгливости. Нужно было спасать свой трофей, он же надежда на избавление от тюрьмы нелюбимого, но брата. Тем более что бомжи тоже не полюбоваться к банкомату подошли. Из их реплик до Феди успели донестись обрывочные фразы: «Вот подфартило, так подфартило!» и «Да я на зоне за это пять лет чалился… в замках толк знаю».

Особенно Федю встревожили последние слова. С воплем «А ну, пошли на хрен, падлы!», он ринулся на бомжей, вскидывая над головой арматурный прут.

Этим-то прутом он отоварил по немытой башке ближайшего из бомжей. Тот с коротким всхлипом завалился на снег. Его товарищ, подскочив, успел перехватить прут обеими руками. Попытался вырвать… но к несчастью своему безнадежно уступал противнику и в росте, и в физической подготовке. Да и возраст сказался на пару с нетрезвым образом жизни. Федя перетаптывался с бомжом, борясь за прут не более полминуты. А затем, изловчившись, пнул помоечного обитателя в живот, заставив того согнуться и выпустить прут.

Оттолкнув незадачливого противника, Федя снова перешел в наступление. Оставшиеся на ногах бомжи поняли, что дело пахнет керосином и кинулись врассыпную… причем некоторые, увы, не с пустыми руками. Не иначе, тот из бомжей, кто хвастался умением обращаться с замками, успел дверцу банкомата взломать — с отмычкой или без. И теперь его подельники спешно растаскивали хранившиеся за дверцей купюры по принципу «кому сколько досталось».

— Стоять! Ах вы, козлы! — вопил Федя, размахивая прутом и пытаясь настичь хоть кого-то из разбегавшихся бомжей. Но те развили неожиданную прыть для людей немолодых и отравленных паленой водкой.

Впрочем, двоих Федя все же сумел настичь. Одного поверг на землю, ударив по ногам прутом, а второй благополучно запнулся на ходу и повалился в снег сам.

* * *

По итогам дерзкой вылазки в ТРЦ и схватки на пустыре Феде удалось разжиться, ни много ни мало двумястами тысячами рублей. Крупными купюрами. Могло быть и меньше, успей бомжи выгрести из банкомата все содержимое. Но коль действовали они впопыхах, значительная часть наличности осталась нетронутой их грязными пальцами.

Из добытых денег Федя отложил себе тысяч десять… потом, подумав, еще пару красных пятитысячных купюр решил оставить. А остальное пару дней спустя без лишних слов вручил матери, для чего прежде выбрал на карте в Ярикином приложении родной городок и двор, где прошло детство.

— Сколько смог, — пробормотал Федя, поневоле пряча взгляд, отворачиваясь от материнского лица, — приехал… как мог, быстро. Надеюсь, этого хватит.

И сразу повернулся к выходу из квартиры.

— Даже не перекусишь… чаю не попьешь? — со смесью растерянности и грусти спросила мать.

— Какой чай? — Федя с раздражением махнул рукой, — занятия ведь идут. И так пропустить пришлось. Да сессия на носу.

Конечно, дело было не в занятиях. И даже не в необходимости поддерживать «официальную версию». О том, что дражайший отпрыск располагает гаджетом, позволяющим мгновенно переместиться в любую точку на карте мира, родители Федины, разумеется, не знали. Поэтому им полагалось считать, что сын-спаситель прибыл на поезде, а чтобы совершить этот вояж, вынужден был прогуливать занятия. И вообще бросить все дела.

Но было и кое-что еще, гнавшее Федю с родного порога. Причем даже привычная неприязнь к убожеству «малой родины» отошла теперь на второй план. Главная же причина заключалась в том, что если из-за кражи продуктов в торговом центре Федя просто чувствовал себя скверно, то после истории с банкоматом та скверность казалась мелким душевным неудобством на фоне нынешних его ощущений. А ощущения были — будто помоев хлебнул. Или даже выбрался с трудом из-под навозной кучи, а отмыться не успел.

Особенно Федю угнетала почему-то судьба бомжа, которого он ударил по голове арматурным прутом. Выжил ли он или упокоился там же, на пустыре, став ужином для бродячих собак — Феде оставалось только гадать… или забыть. Причем последнее сделать оказалось труднее всего.