Параноики вопля Мертвого моря - [63]
Я наливаю себе чаю, возвращаюсь на пост сиделки и пытаюсь дочитать статью про казино. На прошлой неделе в Иерихоне осквернили древнюю синагогу, что заставило еще одного парламентария внести предложение отомстить и снести казино силами армии. В статье приводится список палестинских органов безопасности, большинство сотрудников которых, если верить газете, являются «выпускниками из израильских тюрем». В Палестине насчитывается восемнадцать органов безопасности: Министерство национальной безопасности, Министерство превентивной безопасности, Спецформирования службы безопасности, Окружные центры безопасности, Президентская охрана, Служба общественной безопасности, Отдел общей разведки, Военная разведка, Военная полиция, Гражданская полиция, Полиция ВВС, Пограничная полиция, Гражданская оборона, Морская пограничная охрана, Охрана председателя правительства, Авиадесант особого назначения, Управление общей безопасности и Объединенный комитет по безопасности. У каждой из вышеперечисленных организаций есть два подразделения: подразделение сектора Газа и подразделение Западного берега Иордана. Кроме того, существует несколько полуофициальных военных структур, действующих на палестинских территориях: Гражданское ополчение Организации освобождения Палестины, Военное крыло Движения исламского сопротивления, Исламский джихад, Бригады мучеников и Народный фронт освобождения Палестины с марксистской ориентацией.
В здании какие-то непонятные звуки, как будто кто-то бормочет и передвигает мебель. Телевизор, что ли, включен? Я откладываю газету и встаю, но телевизор выключен и, похоже, все спят. А вот теперь как будто кто-то тихо постукивает по металлическому предмету. Теперь как будто пошлёпывает. Я обхожу весь блок, прохожу мимо дверей пациентов, но шум прекратился. Несколько минут я стою возле двери в комнату Ассады Бенедикт, но ничего не слышу. Где-то в вади [41] завыл шакал, потом к нему присоединился ещё один и ещё один, но потом они замолкают, и я не слышу ничего, кроме тиканья часов в обеденном зале. Может, это были тараканы на кухне.
Я складываю газету и убираю её. Не надо бы мне каждый день тратить время на газеты. Мне надо сосредоточиться на письме. Надо подобрать хорошую цитату для первой страницы моей книги. Острый какой-нибудь эпиграф, чтобы сразу зацепить литературного агента. Что-нибудь из Бодлера, например:
«Жизнь есть больница, где каждый больной одержим желанием поменять свое место. Один хочет страдать напротив печи, другой уверен, что поправится у окна. Мне всегда казалось, что я буду счастлив везде, где меня нет, и вопрос передвижения — как раз то, о чем я вечно спорю в душе».
Или что-нибудь посовременнее, типа Джильберта Соррентино:
«Сама идея романа об авторе, пишущем роман, вышла из употребления. С этим жанром ничего не сделаешь, это жанр, исчерпавший себя в момент создания. На эту «идею» всем наплевать, и Дермот знал об этом. Для того, чтобы спасти руины своей книги, он щедро снабдил её сценами секса, сработанными столь грубо, что любой читатель, кроме самого уж испорченного, в смятении и отвращении отбросил бы её».
Или что-нибудь покороче. Людям не нравятся длинные тексты. Наша жизнь — как шоссе в шесть рядов, яростное и непостоянное, где только и остается, что утопить педаль в пол, и кому здесь нужны длинные, пожирающие время книги, в которых чересчур много отвлеченных псевдоразмышлений, навязчивых воспоминаний о себе и лингвистических интерлюдий? Вот кое-что короткое и интересное. Элинор Мак-Нис.
«Слова подобны первоосновам. Если с ними правильно обойтись, они принесут благо и единство с Богом».
Но Элинор Мак-Нис академична и на самом деле не знает, о чем она говорит. Узница собственной башни из слоновой кости, она не имеет связи с реальным миром, с людьми, с литературными потребностями тех, кто чувствует, страждет, борется, льёт слёзы, живет и умирает. Так что здесь, наверное, будет уместнее цитата от группы людей, твёрдо стоящих на этой земле:
«Время тает в этом живом аду,
Попавшись в ловушку того, что я однажды понял».
Slayer. Моя любимая группа.
Или что-нибудь из Томаса Шаца, моего любимого психиатра:
«Тысячелетиями человек воспринимал теологическую тиранию, поскольку священник обещал ему защиту от нескончаемого ужаса вечной жизни в потустороннем мире. Сегодня человек принимает терапевтическую тиранию, потому что врач обещает ему защиту от невообразимых ужасов все более продолжительной жизни здесь, на земле».
Или кое-что от ирландца Флэнна О’Брайена. Вот:
«Удовлетворительный роман должен быть самоочевидной симуляцией, по отношению к которой читатель мог бы регулировать уровень своей веры».
Или от знаменитого лингвиста Германа Поля:
«Элементом, наиболее отличимым от всех иных, является, в первую очередь, психологический предикат, ибо он важнейший из всех, так как содержит конечную коммуникативную цель высказывания, а посему, на него возлагается наиболее сильное ударение».
Или от Флэннери О’Коннора:
«Как-то раз я получил письмо от одной старой леди из Калифорнии. Она писала, что когда усталый читатель возвращается вечером домой, ему хочется почитать что-нибудь такое, что приподняло бы его дух. И, сдается мне, её дух не был ободрён ни одним моим произведением, которые она читала. Можно, конечно, сказать, что серьёзному писателю некогда беспокоиться об усталом читателе, но он беспокоится, ибо все они устали. Одна старая леди, которая хочет, чтобы её сердце радовалось, — это ещё не так скверно, но умножьте её на двести пятьдесят тысяч, и что получится? Клуб любителей книги».
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Эльф по имени Блик живёт весёлой, беззаботной жизнью, как и все обитатели "Огненного Лабиринта". В городе газовых светильников и фабричных труб немало огней, и каждое пламя - это окно между реальностями, через которое так удобно подглядывать за жизнью людей. Но развлечениям приходит конец, едва Блик узнаёт об опасности, грозящей его другу Элвину, юному курьеру со Свечной Фабрики. Беззащитному сироте уготована роль жертвы в безумных планах его собственного начальства. Злодеи ведут хитрую игру, но им невдомёк, что это игра с огнём!
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя.В «Царстве Страха», его долгожданных мемуарах, Добряк Доктор окидывает взглядом прошедшие несколько десятилетий существования «на полную катушку», чрезмерных злоупотреблений и зубодробительных писаний. Это история безумных путешествий, воспламеняемых бурбоном и кислотой, сага о гигантских дикобразах, девушках, оружии, взрывчатке и, разумеется, мотоциклах.
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.