Параллельный мир - [9]
Миша покрутил перед продавцом пальцем у виска и пошел восвояси, чертыхаясь про себя: «Вот жила! С другой стороны, если он делает каждую ручку сам да в местных условиях — еще по-божески получится…» Спустя час он решил прекратить свой шопинг, ибо убедился: игроки вполне освоили здесь рынок и завалили его своими поделками, в числе которых оказались самовары, масляные лампы, абажуры для них, зажигалки, спички, фарфоро-фаянсовые изделия, револьверы, казнозарядные ружья и патроны к ним, различные инструменты и т. д. и т. п. Цены были, конечно, высокими, но покупатели все же находились, и продавцы оставались не в накладе.
«Придется вновь продавать свои услуги по части водоснабжения и канализации… — бодрясь, подумал Миша. — В этом деле мне и конкуренты не страшны: богатых домов полно и все необорудованные. К кому же пойти? К императрице что-то боязно, к Павлу не хочется… А вот есть такой президент Российской академии наук Кирилл Разумовский. По отзывам щедрый и не въедливый мужчина, даже добродушный. И дворец его недалеко, на Мойке… Пойду».
Но на Мойке Ботана ждал облом: выяснилось, что шикарный дворец принадлежит уже графу Браницкому. А Кирилл Разумовский живет с недавних пор в Москве, во дворце на Воздвиженке, напротив Кутафьей башни Кремля при устье Неглинки.
Глава восьмая
Осчастливленный Разумовский
Московский дворец Разумовского, выстроенный недавно в стиле классицизма и рядом со строящимся зданием университета, был о двух этажах, значительно уступая размерами Гатчинскому «замку». Кроме того, поблизости не было озера с чистой водой, а была совершенно грязная Неглинка (в 250 м.) и менее загрязненная Москва-река (в 700 м. от дворца и в 20 м. ниже по высоте). Во дворе поместья был, конечно, колодец, воду которого эжекторный насос мог выхлебать за полминуты. Значит, следовало протянуть водовод от реки и пропустить воду через фильтры с хлорсодержащим реагентом. Но этот реагент надо было еще получить из обыкновенной поваренной соли, а как получить? Электролизом, для чего создать электрическую батарею Вольта…
Управляющий дворцом Разумовского (малоросс средних лет с вислыми усами и хитрющими глазами) выделил для жилья «английскому» мастеру-молокососу маленькую каморку на первом этаже — с одним узким окном и без отопления. «Похоже, что ее просто отделили перегородкой от смежной большой комнаты, — подумал Ботан. — Ну, мне это фиолетово. Лишь бы с оплатой не объегорил. Пообещал-то уже меньше, чем в Гатчине, всего 2 тысячи. Правда, у него оказался земляк, работающий на Тульском оружейном заводе, где мне придется делать эжектор — уже хорошо…»
Первое время Миша практически не встречал хозяев дворца, хотя видел издалека выезд карет со двора (и въезд) в сопровождении гайдуков. Потом пришлось отправиться в Тулу: благо, что ехал в карете лишь оттуда, а туда «шагнул» из современности. И хорошо, что земляк протолкнул заказ «на раз», подтвердив свою влиятельность. С насосом и паровым котлом далее все пошло по ранее накатанной дорожке, и через декаду насос был опробован на том самом колодце.
Сложнее оказалось устроить водовод от реки: городские власти отказались согласовать на том основании, что тянуть его ради водоснабжения одного здания нецелесообразно. «Оно и правильно, — согласился в душе Ботан. — Лучше бы скооперироваться с владельцами соседних домов. А кто у нас соседи? Капитан-поручик в отставке Пашков, он же винный воротила, который выстроил самый шикарный дворец в Москве и лишь для себя любимого, жены да эпизодически набегавших гостей. Сенатор Талызин, владелец новехонькой трехэтажной домины на левой стороне Воздвиженки. Граф Шереметев, занимающий двухэтажное поместье по правой стороне Воздвиженки — как раз перед дворцом Разумовского. Мне к ним лучше не соваться (не по чину), а вот Разумовского они выслушают со всем почтением. Если эти тузы согласятся на переоборудование своих домов в том же стиле, то придется, видимо, соорудить у реки промежуточный бассейн, где и проводить хлорирование. Зато доходы мои возрастут как минимум вчетверо!».
Вот так и случилось, что Миша Галанин предстал-таки перед хозяином дворца, который собрался благоустроить. Вблизи Кирилл Григорьевич оказался мордатеньким курносым здоровяком значительного роста, но уже поседевшим и погрузневшим (немудрено на исходе пятого десятка лет). Лицо его казалось приготовлено к улыбке, однако серые умные глаза смотрели зорко.
— Вы, юноша, и есть гидротехник из Лондона? — спросил он удивленно. — А опыт строительства гидросооружений у Вас есть?
Ботан слегка поклонился олигарху и сказал полуправду:
— Йес, Ваш сиятельство. Я делать бассейн для плавания в усадьба граф Ремизов.
— Ремизов? Ремизов… Это генерал что ли, отличившийся еще в войне с Фридрихом?
— Он похож на генерал, но я точно не знаю.
— И что, граф Ремизов остался доволен бассейном?
— Доволен его дети, которые плавать в нем день и в ночь, под свет прожектор.
— Что еще за прожектор?
— Это вогнутый зеркало, очень усиливать огонь от свеча. Получается луч света.
— Мне такой сделать сможешь?
— Легко, экселенц. Абер я приходить к Вам с просьба: посетить Ваш соседи и уговорить их на проведение водовод от Москва-реки. А если они пожелать, то я мочь устроить им водопровод в дом — такой же, как будет у Ваш сиятельство.
Многие века обжили российские попаданцы. Только веку галантному как-то не повезло: прискорбно мало было там наших парней. Добавим одного на разживу, а там лиха беда начало — косяком пойдут.
Приключения попаданца в революционной Франции в 1795-97 годах… Книга «Еще один баловень судьбы» Николая Федоровича Васильева относится к разряду тех, которые стоит прочитать. Созданные образы открывают целые вселенные невероятно сложные, внутри которых свои законы, идеалы, трагедии. Замечательно то, что параллельно с сюжетом встречаются ноты сатиры, которые сгущают изображение порой даже до нелепости, и доводят образ до крайности. Чувствуется определенная особенность, попытка выйти за рамки основной идеи и внести ту неповторимость, благодаря которой появляется желание вернуться к прочитанному.
"Что будет после нас? Хоть потоп...." - молвила некогда мадам Помпадур. "Вот уж хренушки...." - решил Сашка Крылов, попавший негаданно в компанию к благородным господам и дамам. - Ваша беспечность нам слишком дорого обошлась. Буду поправлять....".
Похождения поручика Ржевского и кой-кого еще. Приключения графомана-попаданца в 30-х годах 19 века и его геройского гусара во времена войны с Наполеоном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Невзрачный сотрудник журнала Федор Пряничков так бы и прожил свою серую жизнь никем, кроме родных, не замеченным, если бы случайно не выпил оставленную странным посетителем таблетку. Последствия этого события оказались удивительными: Федя начал писать картины, играть на пианино, изобретать, писать статьи…К сожалению, всё хорошее быстро заканчивается.
Этот человек был увлечён звуком. Он создал теорию, что существует множество звуков в мире, и люди неспособны услышать их из-за высоких частот. Он объясняет его доктору, что он изобрёл машину, которая позволит ему настраиваться на нужные частоты и преобразовывать все колебания в слышимый звук. Он стал слышать в наушниках вопли срезаемых соседом роз. На следующий день он стал экспериментировать с деревом.
«…Стояло спокойное летнее утро, пока на дорожке сада вдруг не заплясали лучи и блики явно искусственного происхождения и не раздался странный свист. В десяти метрах над землей зависла, вращаясь, летающая тарелка из ослепительно сверкавшего металла.«Нержавейка, наверное!» — мелькнула у меня мысль».