Параллельные общества. Две тысячи лет добровольных сегрегаций — от секты ессеев до анархистских сквотов - [5]

Конфронтация нарастала. В проповедях внутри общины все чаще упоминалась атомная война и гибель обреченной капиталистической цивилизации как очень вероятная вещь. «Революционное самоубийство» обсуждалось как возможный способ побега из капиталистического ада и в высшей степени моральная акция протеста. В 1978 году на общем собрании «Народного храма» тысяча с лишним человек проголосовали за дальнейшую сегрегацию, а именно за коллективную эмиграцию в СССР. В «Народном храме» верили, что именно эта страна выиграет неизбежную атомную войну и что именно там они смогут продолжить свой социальный эксперимент. Советскому консульству в Гайане ничего не оставалось, как выдать коммунарам сотни анкет на получение гражданства, впрочем, не готовые к такому повороту советские чиновники всячески затягивали процесс переезда.

В США тоже не могли этого допустить. В Гайану немедленно вылетел известный конгрессмен с целой делегацией проверить, все ли внутри секты в порядке с правами человека и не под гипнозом ли американцев переселяют в Советский Союз? Никаких нарушений он не нашел, если не считать, что «все члены общины занимаются как физическим, так и умственным трудом, у них общая кухня и общие столы для еды и учебы, и полностью отменены товарные отношения». Несколько человек, устав от такого коммунизма и не желая переселяться в СССР, решили вернуться вместе с конгрессменом в США, но на обратном пути им попытались помешать вооруженные боевики «Храма» (доступ к оружию имели все), которые посчитали перебежчиков предателями. В аэропорту произошло вооруженное столкновение между боевиками секты и разочаровавшимися, которые хотели вернуться в США. Несколько человек были застрелены. Фактически это означало объявление войны самому сильному в мире государству.

В тот же день на экстренном собрании общины было принято решение о коллективном революционном самоубийстве. Голосовали за собственное бегство из жизни даже дети. 914 человек, распевая под гитару и банджо героические гимны, причащались виноградным соком из цинковых ванн. В соке был растворен цианид. Такой способ революционного самоубийства был признан коллективным собранием наиболее гуманным. Сектанты репетировали этот обряд много раз до этого и психологически уже не раз пережили свою смерть, что дополнительно сплачивало их в единый солидарный коллектив. Недаром их средневековые предшественники во времена гностиков называли себя «обществами живых мертвецов». Кто-то до последнего рассуждал перед включенным диктофоном о политической и религиозной стороне коллективной акции. Лидер секты, проследив, чтобы весь ритуал был совершен по плану, попросил одного из своих ближайших помощников, уже принявшего яд, застрелить его.

После себя они оставили манифест. Вот самые трогательные в нем места:

«Мы горды, что у нас есть, за что умирать. <…> Мир был еще не готов позволить нам выжить. <…> Мы были движением к новой жизни, к непокорённым вершинам человеческого духа, сломленным капитализмом, системой эксплуатации и несправедливости. <…> Мы не хотели такого конца, но история предназначила нас именно для этого. <…> Мы хотели вообще забыть о себе и дать миру чуть больше любви, без которой он задыхается. Мы представляли собой образец любящих друг друга людей для миллионов обездоленных, и мы не согласимся снова сдаться в плен обществу. <…> Крошечный котёнок сидит рядом и смотрит. Собака лает. Птицы собрались на проводах. Конец “Народного храма” — это ужасная победа. Нам горько от того, что мы не сумели реализовать то, что задумывали, очень горько, что Джим Джонс раздавлен миром, который устроен не нами и не для нас. Нам все равно, сколько человек поймет, в чем именно мы победили. Мы принимаем смерть. Тьма опускается над Джонстауном в этот последний день существования нашей коммуны на земле».

3.3/ После цивилизации

Уже на примере Джонстауна видно, как кое-что изменилось со времен Средневековья в ментальности апокалипсических общин. Никто изначально не планировал конца света, люди рожали и воспитывали детей, тема близкой атомной войны стала доминировать потом, в условиях давления со стороны американских властей. Никто не собирался коллективно уходить из жизни, все работали в поле и закупали трактора, массовый суицид стал восприниматься большинством как революционный долг и единственный выход потом, когда американская сторона начала экономическую войну против секты, а советская сторона затянула процесс эмиграции. Можно сказать, что коммуна Джонстауна начиналась как позитивная и биофильская и стала апокалипсической только через несколько лет, скатилась к древнему гностическому сценарию по мере усиления враждебности окружения.

Есть и более современные примеры подобных, хоть и не столь массовых, историй. В 1990-х годах на территории США (ферма Вако) ФБР взяли в кольцо библейскую секту «Ветвь Давидова», аграрную общину, отделившуюся от мира в ожидании последних времен и второго пришествия, все члены которой предпочли заживо сжечь себя вместе со своим вождем, нежели сдать оружие и пустить на свою «священную» территорию полицейских. ФБР утверждало, что их лидер Дэвид Кореш превратил секту в собственный гарем, закупал запрещенные виды оружия и удерживал несогласных на территории фермы насильно. Живых свидетелей, которые могли бы это подтвердить или опровергнуть, не осталось. Аналогичная история произошла через пару лет с «Храмом Солнца» в Швейцарии и Канаде. Наконец, совсем недавно пытались уйти в выкопанные в земле норы и ожидать там страшного суда русские сектанты, считающие себя православными христианами. В ответ на все попытки поднять их на землю насильственно они грозили коллективным суицидом. Потребовалось несколько недель переговоров, чтобы вернуть их на поверхность земли и разубедить в скором пришествии миссии.