Параллельные Кулебяки - [6]

Тут подключились, надо полагать, бобры, нутрии и прочие водоплавающие грызуны. Поползли слухи, что в чащах и на болотах возродилась нечистая сила, а когда на базе рабочих отрядов были развернуты дружины по наведению порядка (ДНП), которые кроме всего прочего проводили работы по вырубке и очистке лесных массивов, эти слухи подтвердились. Действительно, появились и лешие, и кикиморы, и водяные, и еще что-то — трясущееся, хихикающее, подвывающее. А природа всё экспериментировала. Начали возникать какие-то несуразные симбиозы. Например, землероющих с перепончатокрылыми.

Летит такая бяка, жужжит, крыльями гремит, когтистыми лапами под себя подгребает, потом шмяк оземь и ну закапываться. Долго такие симбиозы не жили, на следующие же сутки и дохли, но народ попугали изрядно. Одновременно с этим появились псевдоживые формы на основе чисто растительного материала. Эти формы, жадно питаясь солнечной энергией, росли чрезвычайно быстро и за счет этого бурного роста могли совершать действия, отдаленно напоминающие плавные движения.

Псевдоподы скорее всего были предназначены для наступательных целей, но почему-то себя не оправдали, и природа от них отказалась.

(«Чудище-юдище», — шепотом напомнил Боря). Естественно, возникала мысль: если природа ополчилась на человека, а это несомненно, то почему её действия так лояльны? Ведь достаточно хорошего землетрясения, например, чтобы перестал существовать целый район. Однако этого не происходило. Значит, ей нужно было что-то другое. Мало-помалу население приспособилось к аварийному быту. Леса вовремя вырубались и расчищались, зверье изгонялось с улиц, восстанавливались поврежденные коммуникации. Дел как будто бы становилось поменьше, и тут прошел черный дождь. Этот дождь не мочил, не пачкал, да и назвали-то его «дождем» скорее по инерции, поскольку была туча. Черная, как сажа. Он прошел днем, когда основная масса людей была на работе, то есть под крышей, но те, кто под него попал, изменились сразу и неузнаваемо. Глаза остекленели, лица сделались как маски, движения стали судорожные, порывистые. Куклы-куклами, которым бесполезно что-то говорить — не слушают, всё делают по-своему. Они поодиночке потянулись в лес, там, надо полагать, сорганизовались и ночью совершили набег на электрическую подстанцию, повредив её самым варварским способом. При этом четверо из них погибли, потому что колотить по рубильнику стальным рельсом или же грызть силовой кабель зубами могут только сумасшедшие. («Может, с тех пор и побаиваются рядом с ЛЭП находиться», — предположил Федор Федорович). Другая группа, вооружившись колунами, принялась крушить жилые кварталы, не трогая перепуганных жильцов. Это чем-то напоминало работы по лесозаготовке и расчистке территории, когда рубят и выкорчевывают деревья, не обращая внимания на лесных обитателей.

Только здесь пытались рубить и выкорчевывать дома. Постепенно варварство этих людей приняло, если можно так сказать про варварство, более цивилизованный характер. Они уже не гибли по-глупому, как дети, не знающие, что такое шаговое напряжение, а действовали целенаправленно и со знанием дела, правда со знаком «минус». Да и немудрено, ведь среди них было немало специалистов.

Это говорило о том, что профессиональная память восстановилась, чего не скажешь о памяти нравственной. («Вот вам свежайший пример, почему мы находимся здесь, а не в уютной квартире, — заметил Федор Федорович. — Эти умельцы умудрились перекроить канализацию. То, что находилось в очистных сооружениях, начало поступать в жилые квартиры. Каково?»). Эти люди крутятся вокруг химических заводов, закрытых зон, военных баз, АЭС. Самое страшное, что они настроены крайне решительно.

* * *

— Мне понятно, что природа натерпелась от нас и теперь некоторым образом мстит, — сказал Федор Федорович. — Поделом, конечно, но мы знаем, что был и всемирный потоп, и ледниковый период, когда с лица Земли разом исчезла вся живность. Зачем эта нудная терапия? Или нас из самозванных царей за шкирку сажают на наше истинное место, предварительно повозив носом по нашим же безобразиям? Уберите, мол, за собой и впредь не высовывайтесь. Закончив на такой малоутешительной ноте, Федор Федорович замолчал и начал постукивать толстыми коричневыми пальцами по клеенке, как бы показывая, что теперь самое время подумать. Разомлевшие от сытной еды ребята полезли наверх. Женя устроился на уютном диванчике и закрыл было глаза, но тут Боря сказал со своего топчана:

— «Дождевики» — опасные ребята. Если зазеваешься, уволокут в лес, и тогда пиши пропало. А что — они же дураки тупые. Стукнут по башке поленом и уволокут, — он посопел. — А если не «дождевики», то зверюга какой-нибудь подкрадется. Хорошо, если ты на колесах или бегаешь быстро, — он опять посопел. — В общем, никакого житья. То «черный» дождь, то хмыри всякие болотные да лесные, наверху птички эти, — он снова посопел и оживился. — А с дедом жить можно. У него поле здоровенное. Он в ДНП начальник. Помнишь, как он этого кабанчика? Захрюкал, как миленький, и — в лес. Да это что? Дед как-то в лесу нос к носу столкнулся с лешим. Страшный, говорит, старый, мхом и паутиной оброс. Померились, у кого биополе сильнее, да так и разошлись. После этого деда каждая козявка узнаёт. Говорит, не простой был этот леший. Боря помолчал и тихо добавил: