«Паралитики власти» и «эпилептики революции» - [6]

Именным указом от 2 октября 1730 года Анна Иоанновна восстановила органы прокуратуры в полной силе. «Ныне небезызвестно нам есть, – говорилось в указе, – что в коллегиях и канцеляриях в государственных делах слабое чинится управление и челобитчики по делам своим справедливого и скорого решения получить не могут, и бедные от сильных утесняемы, обиды и притеснения претерпевают». При Петре I же, отмечалось далее, «для отвращения всего этого был учрежден чин генерал-прокурора и ему помощника обер-прокурора при сенате, а в коллегиях – прокуроров». В указе определялось: «Быть при сенате генерал- и обер-прокурорам, а при коллегиях и других судебных местах – прокурорам и действовать по данной им должности».

Не забыла императрица и Ягужинского. В указе отмечалось:

«И для того ныне в сенат, покамест особливый от нас генерал-прокурор определен будет, иметь в должности его надзирание из членов сенатских генералу Ягужинскому, а в его дирекции в должность обер-прокурора быть статскому советнику Маслову, а прокуроры и в коллегии и канцелярии, в которые надлежит, определяются немедленно».

Ягужинский был «пожалован» императрицей сенаторским званием. Несмотря на то что положение его в сенате стало двойственным, так как раньше, осуществляя надзор, он сам не был сенатором, генерал-прокурор сумел поддержать свой авторитет. Он был, по существу, самым квалифицированным юристом империи. Но это была уже лебединая песня Ягужинского. Вокруг императрицы стали возвышаться другие люди, набирал силу ее любимец Бирон. После нескольких ожесточенных схваток с ним, менее чем через год после своего вторичного назначения на должность генерал-прокурора, Ягужинский «с радостью воспринял весть о назначении его послом в Берлин вместо ссылки в Сибирь».

Прокуратурой стал управлять Анисим Маслов, человек своеобразный. С одной стороны, он старался не конфликтовать с Правительствующим сенатом, а с другой – иногда проявлял такую твердость, что приводил сенаторов в трепет. Он направил несколько рапортов императрице, в которых гневно обличал недобросовестность и бездельничество некоторых высших сановников и сенаторов. Потом вдруг написал рапорт о бедственном положении крепостных крестьян и внес предложение ограничить власть помещиков, сославшись при этом на волю Петра I. Он нашел в архивах проект указа, который предписывал сенату обсудить способ «неотяготительного сбора подушной подати и установить меру крестьянских оброков и работ на господ». Сенаторы переполошились, не зная, как им поступить. Идти открыто против проекта, составленного по поручению Петра Великого, они не могли, а согласиться с указом – не хотели. Однако в 1735 году Маслов умер, и сенат, как писал Ключевский, «вздохнул свободно». На проекте, найденном Масловым, секретарь императрицы по ее поручению начертал: «Обождать». Ждать русским крестьянам пришлось долго…

В Пруссии Павел Иванович находился до 1735 года, после чего возвратился в Россию. Он стал графом и кабинет-министром императрицы, а также продолжал носить звание генерал-прокурора, хотя от прокурорских дел фактически отошел.

Личная жизнь Ягужинского вначале сложилась неудачно. В 1710 году состоялась его женитьба на Анне Фёдоровне Хитрово. Хотя он получил за женой огромное состояние, сразу сделавшее его одним из богатейших людей России, брак этот не был счастливым. Его жена оказалась женщиной неуравновешенной, склонной к распутству и бездумным оргиям. От этого брака у него были сын, умерший в 1734 году, и три дочери. Ягужинский все-таки добился через Святейший Синод развода, после этого Анна Фёдоровна была сослана в Переславль-Залесский монастырь, где и умерла в 1733 году.

Вторично Ягужинский женился на Анне Гавриловне Головкиной, дочери канцлера. От брака имел сына, который дослужился до генерал-поручика и умер в 1806 году, и трех дочерей. Вторая жена Павла Ивановича, как писали современники, была «высока ростом, имела прекрасный стан и отличалась приятностью в обхождении». Судьба ее оказалась трагической. После смерти Ягужинского она вышла замуж за обер-гофмаршала графа М. П. Бестужева-Рюмина, но в 1743 году была обвинена в участии в заговоре против императрицы Елизаветы Петровны, судима, наказана кнутом и «по урезании языка» сослана в Сибирь, где и скончалась в 1749 году.

Умер Павел Иванович Ягужинский в 1736 году и похоронен в Невском монастыре. На его надгробном камне было высечено: «В сем освященном храме погребено тело в Бозе усопшего высокосиятельнейшего графа, генерал-аншефа, российских орденов кавалера, генерал-прокурора, обер-шталмейстера и кабинетного министра Ея Императорского Величества, Самодержавца Всероссийской, также конной лейб-гвардии подполковника, графа Павла Ивановича Ягужинского. Его сиятельство скончался в С.-Петербурге 1736 года апреля в 6-й день, в начале 53-го лета славы и вечной памяти достойный жизни своея».

1991

«Зело мстителен» и на краю земли отыщет

«Истинно золотая душа у Трубецкого – кроме золота, ничего не любит», – злословили недоброжелатели Никиты Юрьевича. Повесив на него ярлык отпетого мздоимца, они за спиной называли генерал-прокурора не иначе как «генерал-вором». При встречах же низко кланялись и расплывались в льстивых улыбках.