Параграф 78 - [18]
Антон Ф. Пробоев
***
27.
Согласно всё тому же графику в два часа ночи мы вылетали из «Тушино-2» на самолёте, а в пять утра нам надлежало на военном аэродроме под Астраханью пересесть в конвертоплан «Синильга». Только так мы могли вписаться в отведённое время.
Я забежал домой. Мог не забегать, но забежал - как бы для того, чтобы прихватить «тревожный баульчик». На самом деле мне нужно было другое.
– У меня три минуты, - сказал я.
Лиса курила. Ещё перед ней стоял захватанный стакан с чем-то жёлтым на дне.
– Кстати, тебе привет от всех.
Она стряхнула пепел в стакан.
– Так и от всех?…
– Ну… почти.
– Значит его ты не нашел… Или не искал?
Я вытащил из кармана фотографию: она со Скифом изображает, носовую фигуру полузасыпанного песком траулера.
– Чего тут искать…
Она затёрла окурок пальцами, бросила в тот же стакан. Потянулась за пачкой. Она курила ейский «Голуаз», крепкий и.вонючий.
– Может, хватит? - сказал я.
– Боишься подхватить рак? - она прищурилась.
– Хо-хо, - сказал я. - Это раки боятся нас. Знаешь, как они нас боятся? Сами бросаются в кипяток…
– Очень смешно, - сказала Лиса.
Я подхватил баульчик.
– Раком не рождаются, - продолжал я. - Раком становятся.
– Может быть, всё-таки…- начала.новый заход Лиса.
– Прости, - сказал я. - Некогда. В крайнем случае…
Я сделал вид, что замялся.
– Что? - Лиса промахнулась зажигалкой по сигарете. - Что ты хочешь сказать?
– Я не хочу тебя туда брать, - сказал я. - Там воняет. И я даже толком не знаю, чем. Понимаешь?
– Нет, - сказала она.
– Ну и не надо. Не надо.
И я уехал, забыв на столе свой сотовый.
28.
Мы действительно вылетели в два часа ночи, как и было заказано; шёл дождь, прожектора елозили по блестящей, словно генеральское голенище, полосе.
Аэродромы в такую погоду становятся как-то особенно, подчёркнуто брутальны. Это место для настоящих мужчин с квадратными челюстями и чугунными яйцами и настоящих женщин с каменными жопами.
Нам дали старенький «Мистраль» (он же «Джет-мандавошка») с опознавательными знаками Объединённых ВВС. Не сомневаюсь, что перегон этой жестянки был тщательно замотивирован. Внутри валялись груды какого-то строительного мусора.
Я сел, провалился в раздавленное кресло и мгновенно уснул.
29.
Иногда мне кажется, что на самом деле мы никуда не летаем. Что это заговор. Вас возят по полю, трясут и пугают громкими звуками, потом самолёт загоняют в специальный ангар с экранами на стенах и показывают видовое кино; потом снова возят всё по тому же полю и высаживают у другого выхода, где поменяли название. Вы выходите и делаете дела, ради которых нужно совершать странноватый обряд, называемый перелётом. Потом проделываете всё снова, но в обратном порядке. И так.раз за разом.
И сейчас было тоже самое: я вышел из самолёта, стукнувшись лбом о низкий (для карликов делали?) край люка, и обнаружил, что мы никуда и не улетали (а кто сомневался): всё тот же дождь и всё те же прожектора, разве что рядом, люк в люк, стоит что-то отвратное. Вы видели в упор стрекозу? Все эти жвала и коленца? Вот оно и стояло. Я не знаю, что в животном-насекомом-растительном мире означает эта «синильга», но не хотел бы, чтобы она попалась в мой сачок.
(На самом деле знаю, конечно. Знаю-но-нё-скажу. Так забавнее получается, оказывается.)
30.
Скиф развалился в пластиковом шезлонге и делал вид, что он тут один. Остальные шезлонги и столик с белым зонтом опрокинуло ветром. «Синильга» потрескивала, остывая, и воняла горячей керосиновой гарью.
– А как ты тут выдерживаешь днём? - спросил я.
– Пью, - сказал Скиф. - Да и вообще… уже кончается дачный сезон. Скоро на север.
Про «пью» - он врал. То есть он пил, конечно, но умеренно. Меньше всех нас (исключая меня, к сожалению). От полуденной жары (то есть где-то от девяти утра до девяти вечера), а также от ночной прохлады он спасался иным, куда более эффективным способом: под траулером была вырыта довольно глубокая пещера.
Я почти всё знал про это Скифово убежище. Контора не бросает своих на произвол судьбы и по мере сил заботится о них. А чтобы заботиться, нужно знать. Не правда ли?
Обо мне тоже много знают. А скоро узнают ещё больше.
Интересно…
А если генерал уже выяснил, что у меня в мозгах тикают маленькие часики? Тогда…
Да всё то же самое..
31.
– Скоро на север, - повторил я за Скифом. - А не хочешь сделать небольшой крючочек?
– Небольшой?
– Совсем маленький.
– В хорошей компании?
– Думаю, многим ты будешь рад.
– А…
– Нет. Я оставил её на кухне. Пусть учится готовить буайбес.
– Чем будем заниматься?
– По идее - ничем. Заглянуть на заброшенную буровую, убедиться, что там всё в порядке, - и по домам. Оплата через «Альянс». Так что два дня - и сможешь купить себе новую зажигалку.
– Наверняка какая-нибудь жопа, - сказал Скиф с отвращением.
–Ладно, пошли. Только пусть меня потом сюда же и завезут.
Он встал, сдвинул с глаз стетсон. Красная потная борозда пропечата-лась по переносице и под краями бровей.
– Это потому, что мы призраки? - спросил Скиф, обмахнувшись шляпой.
– Это потому, что мы идиоты, Скиф, - сказал я. - Нормальные идиоты, на которых всё держится.
32.
– У вас с ней проблемы? - спросил он, когда мы шли к «Синильге». В руке у него болтались связанные шнурками вытертые до белизны ботинки «Саванна». Он не признавал никакой другой обуви.
Эта книга – круто замешанный коктейль из мистики, философии, истории и боевика, созданный фантазией Андрея Лазарчука и Михаила Успенского с присущим этим авторам мастерством. Ее главный герой – великий русский поэт Николай Гумилев. Он не погиб в застенках ЧК в далеком 1921 году. Нет, он был спасен от верной гибели представителями могущественного Пятого Рима, древней оккультной организации. Он был посвящен в тайные знания, приобрел невообразимое могущество и даже получил дар вечной молодости, но взамен емупришлось превратиться из поэта, избранника Музы, в отважного бойца с беспощадными чудовищами, стремящимися уничтожить наш мир...
Пятый год как разрушены Башни… Отгремели гражданские войны, позади голод и эпидемии, но мирная жизнь пока ещё какая-то ненастоящая. Учёные пытаются разобраться, что же это всё-таки было? Следы ведут в таинственную долину Зартак, откуда с давних времён в Саракш попадали странные существа и предметы. Там и встречаются наши герои – те, кто сумел уцелеть. И тут же понимают, что есть силы, желающие вновь использовать излучение, и эти силы ни перед чем не остановятся. Так что приходится опять, как в старые времена, – плечом к плечу…
Слово «наваждение» заимствовано из старославянского языка и означает «обманчивое видение, внушенное злой силой», «дьявольские козни». Все, что происходит сейчас вокруг среднестатистического жителя планеты Земля, сегодняшнюю реальность, иначе как наваждением назвать нельзя. Не смогли пройти мимо этой проблемы писатели-фантасты. Одни экстраполируют нынешние процессы в будущее, другие ищут пути выхода из сложившейся ситуации, третьи облекают факты в форму притчи. Есть среди них пессимисты, есть оптимисты. Но точно нет равнодушных. Читайте ежегодник издательства АСТ, который содержит самые яркие произведения года от ведущих авторов русскоязычной фантастики!
Это не продолжение знаменитого романа "Посмотри в глаза чудовищ". Но тень Николая Гумилева все равно не раз появляется на его страницах. Потому что у этих книг общее время. Общее прошлое. Общее настоящее. И, возможно, общее будущее. Возможно – потому что будущее создается именно на этих страницах. Возможно – потому что невозможного для его героев, кажется, не бывает...Роман был номинирован на Букеровскую премию.
Андрей Лазарчук — популярный писатель и переводчик. Юсуп Бахшиев — продюсер и сценарист. А вместе они — авторы нового увлекательного цикла альтернативного исторического фэнтези.Первая книга переносит нас во времена расцвета Древней Греции и Персидской империи, когда по морям ходили парусные корабли, по небу летали жар-птицы, на земле жили полулюди-полузвери, а миром правили боги — злые, добрые или странные.Ягмара, девушка из северной лесной страны, и чужеземец Нил, лишенный памяти, отправляются на поиски отца Ягмары, пропавшего несколько лет назад.
Типичный представитель «золотой» молодежи из-за «пошлой» дележки огромной корпорации безвременно ушедшего отца, оказывается запертым в другом мире. Где оборотни, нежить и прочие твари обычное явление, где слово сильнейшего есть закон, и дороги назад нет. Остается только одно, крепче стиснуть зубы, сжать в руке меч и занять свое место под новым солнцем, нового мира.
Что делать, если вся жизнь - Игра, а ты в ней - неигровой персонаж? Жизнь Кирилла пошла кувырком после жуткой бойни в торговом центре. Все его представления о реальности оказались не более чем иллюзией, а он был втянут в историю, которая грозит изменить весь мир. Выход из Игры не предусмотрен, ведь теперь он - Рыцарь Смерти!
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Что делать если ты попал? Конечно следовать инструкциям! И пусть каждый день приносит всё новые чудовищные открытия и ужасающие разочарования, ты со всем справишься. Ведь инженер это значит легкость и широта мысли, непринужденность переключения от одной инженерной области в другую, и вообще от техники и электроники к биологии и зоологии. Тебе надо всего немного времени и никто и ничто не рискнёт встать у тебя на пути. Если только это время у тебя есть...
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.