Параджанов - [16]

Но вот, наконец, был издан знаменитый Миланский эдикт Константина, по которому отменялись гонения на христиан, отныне можно было стянуть с себя ненавистную маску, вдохнуть воздух свободы и во весь голос сказать о своей вере и своих убеждениях. Но счастье было недолгим…

Вслед за Константином на трон империи поднялся Юлиан Отступник, гонения возобновились с новой силой, и одним из первых пострадал за веру Саргис. Поступили с ним «по-христиански», то есть бросили на арену цирка на растерзание хищным зверям и потеху широким массам демоса, то есть народа.

Но не эта обыкновенная судьба обыкновенного мученика сделала его столь любимым народом. Когда в вихрях метели в город влетает всадник на белом коне, это означает не только скорый приход весны, но и наступление дня любви, ибо святой Саргис в недолгие дни своей свободной христианской жизни занимался тем, что благословлял и соединял любящие сердца.

Судьба святого Саргиса, канонизированного Армянской апостольской церковью, во многом схожа с судьбой святого Валентина, канонизированного католической церковью. Оба они осуществляли миссию любви, и оба за это заплатили своей жизнью. Но если в День святого Валентина принято обмениваться сентиментальными открытками в виде красных сердечек, то на суровых, каменистых плоскогорьях Армении возник иной обычай. Юноши и девушки получают накануне праздника сухую и достаточно жесткую соленую лепешку. Этот хлеб любви полагается съесть на ночь, и тот, кто во сне утолит твою жажду, кто поднесет желанную чашу с водой, — тот твоя Судьба!

Вот почему так ждут этот день… Со свирепым и безумным ветром любви приходит ночь гаданий, когда, вкусив соленый жесткий хлеб любви, ты заглядываешь в свое будущее, узнаешь волю святого Саргиса — с кем он соединит твое сердце и к кому ты прикипишь душой.

При всей мистичности этого полюбившегося обряда отметим, что он весьма детерминирован и близок к психоанализу Фрейда, ибо сухая, твердая, соленая лепешка как грубый заступ врывается в самые дебри подсознания. И из его глубин неожиданно выплывает тот, кто твоя истинная судьба, кто связан с тобой тайными, не поддающимися рассудку нитями, кто твоя истинная — жажда! И в чьей сладостной чаше твое утоление…

Печать первого имени, так четко сказавшаяся в легенде о Лилит — первой женщине, сотворенной из огня и врывающейся снова и снова в судьбы и характер всех наследниц Евы, созданной, в отличие от нее, из мягкой и послушной глины, удивительно прослеживается и в судьбе Параджанова.

Он был, наверное, самым громким диссидентом и, подобно Саргису, не хотел прятать свое лицо под маской. Он никогда не держал «кукиш в кармане», не прилипал ухом к транзисторным приемникам, из которых хрипло доносился «Голос Америки», никогда не был послушной глиной в чужих руках, а всегда пугающе и обжигающе смело говорил о своих взглядах, за что был дважды брошен в тюрьму. При этом в своем творчестве всегда был и оставался Певцом любви…

Его фильмы — будь то на украинском, армянском, грузинском или персидском материале — всегда сага о Любви! Вечный источник его вдохновения, вечная жажда, о которой он говорил снова и снова.

Но в его судьбе есть и иные следы подков коня святого Саргиса, так как в последних кадрах своего последнего фильма он призвал именно его, святого Саргиса — всадника на белом коне… Он чудом переносит героя картины, влюбленного поэта, через горы и моря, чтобы соединить его с возлюбленной, которую уже собирались насильно венчать. Именно она, Магуль Мегери, то есть Луна Любви, была утолением его жажды, она была предначертана ему… И завет этот должен был осуществиться!

Мы еще будем говорить об этом фильме подробно, сейчас же только отметим, что жизнь Параджанова началась под звон копыт коня покровителя влюбленных — святого Саргиса, и творческий путь он завершил, создав образ того, кто незримо пронес над ним его первое имя…

Что остается добавить? Покинул страну детства Параджанов зимой, точной даты его отъезда не сохранилось, но, как всегда, остался рассказ о полученном тулупе: «Министерство культуры Грузии выдало мне примус, валенки и сторожевой тулуп… Это была дань государства моей судьбе».

Конечно, все было проще: родители снабдили отбывающего в дальние края единственного сына всем, чем могли, и вместе с теплым тулупом в чемодане были и обязательная тогда «дорожная» курица, и десяток сваренных вкрутую яиц. Не останавливаясь на этих бытовых подробностях, отметим интересную деталь: первый раз в жизни покидая отчий дом, Сергей Параджанов взял курс на северо-запад. Там, далеко-далеко, уже вилась белая поземка, и получалось, что он ехал навстречу тому самому ветру Сурп Саргиса, свирепому Ветру любви, который несся ему в лицо в самой середине зимы еще военного 1945 года, через три года после окончания школы.

Спустя годы он напишет: «Я умер в детстве!»

Глава десятая ЗАМАНЧИВЫЕ ОСТРОВА

…Скачу, на запад обратив свой взгляд,

Но очи чувств — на восток глядят.

Джон Донн

Подведем итоги и еще раз взглянем в скупые биографические данные.

Итак, закончив школу в 1942 году и получив аттестат зрелости, Параджанов устраивается на работу на тбилисскую фабрику, которая до войны называлась «Советская игрушка», но и теперь, несмотря на перепрофилирование в связи с военным положением, имеет небольшой цех по производству игрушек. Времена были трудные, военные, а рабочие получали хлебные карточки. Вот и пошел Сергей «в люди»… Кстати, умение делать игрушки он в свои уже зрелые годы доведет до совершенства и страсть эта не оставит его никогда.