Парадокс добродетели - [13]

. Есть и вторая причина, по которой показатель в 5 %, скорее всего, остается заниженным: поскольку проактивные убийцы обычно долго и осторожно планируют свои действия, им, вероятно, часто удается скрыть преступление. По данным Федерального бюро расследований США, по меньшей мере 35 % убийств в США никогда не доходят до суда. Таким образом, проактивные убийства, скорее всего, происходят чаще чем в 5 % случаев¹⁶.

Тем не менее специалист по эволюционной биологии Йохан ван дер Деннен показал, что именно реактивная, а не проактивная агрессия лежит в основе большинства убийств. Исследование преступлений в семнадцати городах США подкрепило данные Вольфганга по Филадельфии, показав, что причиной большинства убийств становятся мелкие ссоры: “Судя по всему, перебранки служат главным мотивирующим фактором как в этом, так и в предыдущих исследованиях”¹⁷. “Битвы характеров” снова оказались частой причиной убийств. Говоря словами одного следователя по убийствам из Далласа: “Люди выходят из себя. Начинается драка, кто-то выхватывает нож или пистолет. У меня были дела, в которых фигуранты ссорились из-за десятицентовой песни в музыкальном автомате или из-за долга в один доллар в настольной игре”. Связано ли преобладание импульсивных убийств с доступностью современного оружия – например пистолетов? Судя по всему, нет: в Оксфорде XIII и XIV веков, как отмечает ван дер Деннен, большинство убийств тоже были спонтанными¹⁸.

У проактивных и реактивных убийств разные причины. Поскольку проактивные убийства совершаются преднамеренно, их легче понять. Как демонстрирует случай Давида Хайсса, у проактивного убийцы всегда есть определенная цель, которая ему самому кажется полностью осмысленной, пусть даже на самом деле он и заблуждается. Реактивные убийства объяснить сложнее, потому что сила агрессии часто совершенно непропорциональна поводу, а само убийство нередко оказывается случайным. Убийца обычно испытывает раскаяние, часто он попадает под арест и несет наказание, как это случилось с юным убийцей Бейли Гвинна. Специалисты по эволюционной психологии Марго Уилсон и Мартин Дейли считают, что большинство убийств, происходящих в результате мелких ссор, связаны с желанием поддержать свой статус – желанием, которое было бы вполне адаптивным в мире без алкоголя и современного оружия. В наши дни, однако, это стремление перестало быть адаптивным, потому что из-за него агрессор часто становится убийцей¹⁹. Криминологи Кеннет Полк и Фиона Брукман подчеркивают, что драки из-за статуса особенно часто происходят среди неквалифицированных рабочих и бедных слоев населения: поскольку материальных ресурсов у таких людей почти нет, вопросам чести они придают повышенное значение. Также Дейли и Уилсон показали, что реактивная агрессия чаще встречается в популяциях с высоким уровнем имущественного неравенства²⁰. Кроме того, считается, что реактивная агрессия легче вспыхивает в обществах с так называемой культурой чести, где понятию чести по культурным причинам придается большое значение – как, например, на Юге США²¹. Таким образом, хотя на частоту реактивной агрессии влияет множество экономических и культурных факторов, в результате такой агрессии, как правило, проигравшими оказываются как убийца, так и жертва. А это позволяет предположить, что подобные убийства чаще всего представляют собой просто вышедшие из-под контроля драки. Однако даже в тех случаях, когда смертельный исход случаен, интенсивность, которой могут достигать реактивные драки, показывает, какую важную роль в человеческом обществе играют честь и уважение.

Реактивная и проактивная агрессия отличаются не только частотой, но и отношением к ним общества и закона. Поскольку проактивная агрессия подразумевает осознанный выбор, мы склонны судить виновных в ней строже, чем тех, кто совершил акт реактивной агрессии. Вспомним, к примеру, Уильяма Пенна, прославленного квакера. Когда Пенн основал Пенсильванию в 1682 году, он был пацифистом и противником смертной казни. Но при всей своей гуманности даже он считал, что проактивное убийство заслуживает высшей меры наказания. Согласно изданным им проектам конституции Пенсильвании 1682 и 1683 года, “если любой человек… осознанно или предумышленно убьет другого человека… то такой человек должен, согласно Закону Божьему, быть казнен”²².

Именно хладнокровное планирование делает убийство таким чудовищным. Во время дебатов по поводу конституции в 1705 году генеральный прокурор Пенна настаивал, что убийства, совершенные без предварительного планирования, должны быть менее строго наказуемы. Он считал, что смертной казнью следует карать только заранее спланированные убийства:

Закон об убийстве, по которому каждый, кто осознанно или предумышленно убил другого человека… должен быть казнен, я считаю неблагоразумным, поскольку осознанное убийство может быть результатом внезапной ссоры, и, следовательно, закон должен звучать как “осознанно и предумышленно”, а не “осознанно или предумышленно”²³.

Королева Анна согласилась с этим рассуждением, и соответствующий закон был принят. В течение некоторого времени преступников приговаривали к смертной казни, только если убийства были заранее спланированы.