Парадокс чести - [67]

— И я. — И я. — И я.

Они дождались, пока Боярышник в очередной раз не пробежит мимо, и пристроились вслед за ней. По мере движения, из казарм появлялись и другие кадеты, всё больше и больше. Они бежали в одном ритме и доски променада дрожали под ударами их сапог. А когда беговая дорожка уже не могла вместить новых бегунов, оставшаяся часть кадетов принялась топать в ритм внутри своих казарм.

Буум. БУУМ. БУУМ!

Они заглушили даже дождь.

На балконе Коменданта замерцал свет, высоко поднятую свечу держала закутанная в шёлковый халат фигура, увенчанная копной дико взъерошенных волос.

— Стоп, стоп, хватит! Я же сказал, вы все, остановитесь!

Бегуны застыли на месте. Лица подняты вверх, они ждали, мокрые волосы беспорядочно облепили их лица, а их дыхание облаком пара повисло в сыром воздухе.

— Вы непокорные, никудышные обормоты, я разберусь с вами позже. А пока что просто. просто идите спать. Все вы. Живо!

Они так и сделали.

IV

Когда сгустилась ночь, буря достигла своего крещендо (усилилась), удары дождя теперь перемежались отдалённым, приближающимся громом. Рокот его раскатов катился вниз по долине с севера, напоминая о гиганте, прочищающем себе горло, пока в облаках играли отсветы молний.

Жур заполз под одеяла и настолько плотно прижался к Джейм, что угрожал сбросить её с её соломенной постели. Он всегда ненавидел холод и сырость, но гром был хуже всего.

Только Трое знают, что поделывал в этой мокрени жеребёнок раторна. Ей нужно будет проверить его шкуру на предмет порчи от дождя, как только это станет практически возможным.

Бел, по крайней мере, была в укрытии в большом зале Старого Тентира, вместе с той частью табуна, что смогла туда вместиться. Мастера-лошадника ждала долгая ночь.

Что же будет, если дождь так никогда и не кончится? — Вода в итоге растворяет всё и вся, — сказала Зола. — Она может поглотить всю вселенную.

Мир воды.

И этот жуткий человек, Аден. Неужели он и в самом деле сдавал головой, как и боялся Тиммон? Она слышала, что когда на человека наваливалась дряхлость, его истинный характер бесконтрольно изливался наружу. Что за жуткая мысль. Несомненно, рандон Ардет вовсе не всегда был таким же, как сейчас.

К тому же Комендант должен был уже скоро вернуться в училище. И почему Лорд Каинрон вообще его вызвал, за компанию с Горбелом? За всё время её пребывания в Тентире такого ещё никогда не случалось. Судя по тому, что она слышала от рандонов, в спокойное время такое было довольно необычным. Даже боевой лидер дома вроде Шета получал определенную независимость, когда брал под свою ответственность училище. Калдан же полагал, что вполне может вмешиваться.

Мысли Джейм катились неспешным потоком, запинаясь друг о друга, перемежаясь прерывистым сном.

Мало-помалу она осознала присутствие настойчивого, четырёхтактного ритма. Вода капала в кастрюлю: кап-кап-кап-кап. Дождь стучал по ставням: шлёп-лёп-лёп-лёп. Ему эхом вторил гром: БУУМ-руум-руум-руум. А под всем этим бежали слова, повторяемый нараспев, булькающий припев:

она-моя-нет, она-моя-нет, она-моя-нет, она-моя.

Джейм рывком проснулась. Что?

Жертва внезапного, полуосознанного страха, она поспешно оделась и, оставляя Жура в укрытии, скатилась вниз по лестнице, в объятия бури. На деревянной дорожке она столкнулась с Тиммоном.

— Он следует за Драем в направлении реки, — прохрипел он, но остановил её, когда она повернулась на восток к Серебряной. — Нет, к Крепышу.

Который был ничуть не меньше реки, учитывая то, что нижние луга уже ушли под воду.

В остальном не было никакой нужды спрашивать кто это, «он». Вот «зачем» — это другое дело.

— Я снова с ним ужинал, — пыхтел Тиммон, стирая с глаз лезущие в них волосы, пока они с трудом пробивались сквозь ливень, — или, скорее, поужинал бы, если бы все его припасы не покрылись плесенью. Такие цвета, ты не поверишь. Я вот думаю, а не приправил ли он их зельями вместо специй, как это частенько делает Дедушка.

— Спорю на то, что Лорд Ардет пробовал на нём свои зелья, когда они оба были ещё детьми, просто, чтобы поглядеть, как он будет реагировать.

— Трое. Ты думаешь? Как бы то ни было, сегодня он винил в порче кадетов, а не Дедушку или погоду. Затем, когда я ушёл, ты прервала забег Боярышник.

— Это была не только я одна.

— О, уж поверь мне, он это заметил. А ему доставляло такое наслаждение наказывать и.о. Коменданта. Через неё он отплачивал всем обитателям училища за их расхлябанность и дерзость, ну, или так он сказал.

Он придержал её за руку, выглядя довольно обеспокоенным и даже больше, немного напуганным. — Я думаю, он сходит с ума. Его веко дёргается так сильно, что он запечатал его свечным воском, и он по-прежнему продолжает звать меня Переданом.

— Но почему Драй и почему сейчас?

— Вы со своим стадным бегом подняли Двоюродного Дядюшку с постели. Следующее, что я знаю, он в моих покоях, яростно щёлкает хлыстом и говорит, что хочет знать, где я раздобыл Отцовское кольцо, или он спустит с Драя шкуру. В подтверждение он стегнул его пару раз, ну, и я не сдержался. Я вырвал у него кнут и сломал его. Чёрт возьми, ему надо было решать этот вопрос со мной, а не с моим полубратом. Пока мы друг на друга орали, Драй выскользнул прочь. Как только он это заметил, Двоюродный Дядя кинулся за ним. Я не смог их остановить, так что я поспешил следом.