Парадный этаж - [55]
— Тем более не надо смиряться.
— Тебе легко говорить. Когда побываешь в аду… — Он тоже оборвал себя на полуслове.
Лисбет сидела не шелохнувшись, казалось, она ждет продолжения. Иоганнес в задумчивости молчал. Через несколько секунд он очнулся. Улыбаясь, он повернулся к Лисбет и с мольбой, как бы заклиная ее, прижал к груди руки:
— Дай мне дожить свои дни в покое… Прошу тебя! Даже если ты думаешь, будто я живу в мире грез… Даже если предположить, что я виновен — пусть! — я ведь все оплатил авансом…
Лицо Лисбет смягчилось от прилива сердечной теплоты, она прошептала:
— Дорогой дядя Иоганнес…
— Тебе так уж необходимо величать меня «дядей»? Хочешь окончательно доконать меня!
— Ты восхитительный динозавр!
— Лисбет! Ну право же!
— Впрочем, нет, не динозавр. Динозавр — это огромный живой танк, покрытый чешуей. Ты же — крошечная доисторическая ящерица.
— Спасибо.
— Но я обожаю маленьких ящериц…
Снова наступило молчание. Судя по всему, Иоганнес не был расположен закончить дискуссию, не одержав победы.
— Ты говоришь, что я — личность доисторическая… О боги! Но что в таком случае прикажешь мне сделать, чтобы идти в ногу с современной Историей? Разве недостаточно, что я в двадцать лет пережил сорок четвертый год?
— Не сердись, дружок, — миролюбиво проворковала она. — Послушай, лучше дай-ка мне чего-нибудь выпить. Продолжай прислуживать прекрасной одалиске.
— Приготовить чай?
— Нет. Дай мне скотч, полный стакан.
— Ты уже виски пьешь? Да еще в пять часов дня? А я-то считал, что от крепких напитков ты воздерживаешься.
— Сегодня исключение. Мне нужен допинг.
Иоганнес бросил на нее пытливый взгляд, но удержался от вопроса.
Он пошел на кухню, поставил на поднос напитки. Это заняло четыре или пять минут. Когда он вернулся в гостиную, Лисбет все еще лежала на кушетке. Он увидел ее в профиль. И его поразило выражение этого изможденного усталостью лица. В этой застывшей маске, в неподвижном взгляде, в остановившихся зрачках он уловил какую-то растерянность, почти ощутимый ужас. Он подумал: «Она наглоталась наркотиков», потом более четкая, более гнетущая догадка: «Она боится». В этот момент Лисбет повернула к нему голову и с бравым видом улыбнулась. Он поставил поднос на столик, налил виски.
— Ну как ты? — самым естественным тоном спросил он. — У тебя все в порядке?
— Да, вполне.
— Тебя ничто не заботит?
Она окинула его быстрым испытующим взглядом.
— Нет, ничего. Почему ты об этом спрашиваешь?
— Сам не знаю… У тебя такой усталый вид… Да, кстати! Ты сказала, что у тебя нет ни гроша! Может быть, это тебя и заботит? Главное, Лисбет, не делай глупостей: если тебе нужны деньги, я к твоим услугам.
Она несколько раз покачала головой и сказала, что это очень мило с его стороны, но она ни в чем не нуждается, она выкрутится сама.
— Но скажи мне, — продолжал он, — а как же гравюра?.. Это же безумие… Она наверняка обошлась тебе недешево…
На сей раз Лисбет откровенно расхохоталась.
— Послушай, — сказала она, — очевидно, я должна была бы оставить тебя в убеждении, что эта гравюра для меня — огромнейшая финансовая жертва, но это было бы некрасиво с моей стороны… Я надеялась, что ты в какой-то мере догадался…
— О чем догадался, дорогая?
— Что я ее стибрила, вот о чем! Ведь не думаешь же ты, что я дала нажиться этим сволочным торговцам эстампами!
Иоганнес смотрел на нее, не веря своим ушам, чуть ли не шокированный.
— Ты хочешь сказать, — сказал он шепотом, словно кто-то мог их услышать, — что эту гравюру ты украла?
— Да!
— Но это же… это…
— Воровство, — хладнокровно закончила она. — Когда крадут, это называется воровством. Ты мямлишь, но логично.
От волнения Иоганнес стал пунцовым. Он попытался взять непринужденный тон:
— Но… Как же ты это сделала?
— О, старина, все так просто. Тут я непревзойденный мастер. Хочешь, научу тебя?
— Нет, право, я не испытываю желания.
Он подошел к кушетке, протянул Лисбет стакан с виски.
— Ты разочарован, да? — спросила она. — Мой подарок утратил в твоих глазах свою ценность?
— Нет, кое-какая ценность в нем все-таки осталась. Намерение. Ведь его нельзя сбросить со счетов…
— К тому же, согласись: я свободно могла бы оставить тебя в убеждении, что купила гравюру на собственные деньги. И ты ни на минуту не усомнился бы в этом. Разве не так?
— Признаю, ты очень честный человечек.
Оба они рассмеялись, и Лисбет мгновенно помолодела, смех сделал из нее лучезарную девушку. Иоганнес снова сел в кресло, держа в руке стакан фруктового сока.
— И все же, — проговорил он, — не думай, что я одобряю… В отношении буржуазной морали я весьма… устарел. — Последние слова он произнес по-французски.
— Перевод, пожалуйста, — сказала Лисбет.
— Из другого века. Ты права, я динозавр.
— Но вся твоя проклятая буржуазная мораль основывается на воровстве. «Собственность — это воровство». Так сказал один из твоих любимых французов.
— Да, знаю…
— В капиталистическом обществе воровство в крупном масштабе практикуется или, на худой конец, покровительствуется государством. Много веков капиталистический Запад грабил «третий мир» и продолжает грабить его и сейчас под еще более лицемерной личиной. Крупная индустрия эксплуатирует миллионы рабочих. Класс власть имущих благоденствует на спинах бедняков. А ты хочешь, чтобы я испытывала угрызения совести, стащив маленькую гравюрку у старого мошенника-антиквара?
Жан-Луи Кюртис – один из самых читаемых во Франции популярных писателей. Его часто называют «романистом-свидетелем», потому что каждое его произведение дает точное представление о времени, о социальной среде, о проблемах, волнующих его современников. В повести «Молодожены» Кюртис показывает, как культ вещей, денег и стремление к жизни напоказ разрушают семью средних классов французского общества.Повесть опубликована в сборнике «Французские повести». М.: Правда, 1984.
Ha I–IV стр. обложки рисунок Н. ГРИШИНА.На II стр. обложки рисунок Ю. МАКАРОВА к повести Владимира ВОЗОВИКОВА «Река не может молчать».На III стр. обложки рисунок В. КОЛТУНОВА к рассказу Роберта ШЕКЛИ «Руками не трогать!».
В романе «Мыслящий тростник» писатель сосредоточивает свое внимание, как и внимание читателя, лишь на вопросах духовной жизни окружающего его общества. Поэтому он выбирает центральным персонажем своей книги Марсиаля Англада — человека обеспеченного, не имеющего основания быть недовольным обществом по материальным соображениям, в отличие от многих других его соотечественников.Подчеркнутая социологичность книги, а порой и прямое, публицистическое изложение материала не мешают роману Кюртиса быть увлекательным, интересным чтением, и если нет в «Мыслящем тростнике» сюжета в его традиционном понимании, то эту роль выполняет напряженное, взволнованное и внутренне крепко сцементированное повествование о духовных перипетиях и исканиях Марсиаля Англада — живые сатирические сценки современного быта Франции, острые и остроумные диалоги, умело построенные внутренние монологи, отмеченные тонкой авторской иронией.Книга Кюртиса — умное и талантливое свидетельство невозможности духовной жизни в бездуховном обществе, глубокого идейного кризиса капиталистического мира.
Повести французских писателей 1960-х годов. Повесть «Вещи» Жоржа Перека рассказывает о людях и обществе шестидесятых годов, о французах середины нашего века, даже тогда, когда касаются вечных проблем бытия. Художник-реалист Перек говорит о несовместимости собственнического общества, точнее, его современной модификации — потребительского общества — и подлинной человечности, поражаемой и деформируемой в самых глубоких, самых интимных своих проявлениях. Жан-Луи Кюртис — один из самых читаемых во Франции популярных писателей.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.