Парад скелетов - [47]
— Слушаю тебя, Льюис.
— Боб, ты сейчас свободен?
— Относительно. Как и все в нашем мире…
— Не забивай себе голову заумными теориями нобелевских лауреатов. Я слышал, у тебя в машине горючки мало. Это легко поправить. Просто приезжай на заправку. Я буду сидеть в забегаловке. Как обычно, в углу.
Собеседник разговаривал вальяжно и в то же самое время по-деловому.
— Понял, еду… Новости?
— Новости. Поторопись. У меня время лимитировано.
— Тороплюсь…
Роберт Лосовски был уверен, что ни одна машина на свете не цепляется за дорогу колесами так прочно, как его тяжелый «Шевроле Сильверадо», да еще имеющий резину с почти тракторным протектором. Уже одни сдвоенные задние колеса «Сильверадо» красноречиво говорили о чрезвычайной устойчивости. Конечно, у большегрузных автомобилей и собственный вес несравним с пикапом, и не одна пара колес сдвоена, но у большегрузных машин обязательно бывает высокий центр тяжести. Особенно когда их перегрузят так, что рессоры в обратную сторону выгибаются. Казалось бы, больше груза — сильнее к дороге прижимает. Но, оказывается, груз этот расположен высоко и потому подвержен действию центробежных сил, что опасно при совершении поворотов. Потому грузовики, несмотря на мощнейшие двигатели, не могут себе позволить входить в поворот на такой скорости, на какой «Сильверадо» заходит, и не срывается в занос, и не переворачивается, хотя электронной системы стабилизации не имеет. Просто природа такая у машины. Есть же люди, которых ни один кулак с ног не собьет. Лосовски встречал таких. И эту машину с дороги выбросить проблематично. Разве что танковым тараном.
И потому капитан ехал на свидание быстро, глотая поворот за поворотом и не очень опасаясь встречного транспорта, потому что, кроме как в их лабораторию, эта дорога никуда не ведет и никто по ней не ездит. А в лабораторию в это время дня тоже никто не ездит. Да и сверху дорога, несмотря на тот же пыльный ветер, просматривалась обычно далеко за несколько поворотов «серпантина», что позволяло не только не притормаживать при повороте, зная заранее, что обязательно заедешь на полосу встречного движения, но и намеренно проезжать повороты по этой полосе, чтобы срезать углы. Такая манера езды свойственна раллистам и существенно экономит время и топливо.
Прямая дорога легла только в самом низу, в долине. Но и здесь прямая она была только по направлению, а по уровню разница между низинами, между холмами и вершинами холмов достигала порой полутораста футов [25], а порой и больше. Здесь встречная машина могла появиться, потому что дорога из лаборатории влилась в трассу, соединяющую два штата, и здесь часто проезжали другие машины, а порой и целыми колоннами передвигались большегрузные фуры. А дорогу впереди видно только до вершины следующего холма.
На относительно прямой можно было набирать скорость. Конечно, «Сильверадо» не был способен глотать мили с аппетитом гоночного болида, и даже скорость спорткара была ему не по силам. Но и той скорости, на которую пикап был способен, хватало, чтобы удовлетворить чувство хозяина мощной машины, которая даже самый крутой подъем преодолевает без усилий…
До автозаправочной станции, расположенной перед въездом в поселок, капитан Лосовски добрался быстро и без происшествий. Льюис Кант, старший агент ЦРУ, сидел, как обычно, за угловым столом полутемного зала закусочной. Днем здесь бывали только водители проходивших мимо машин, и потому в это время в кафе всегда было тихо. Те же водители перестают торопиться вечером, потому что часто останавливаются ночевать неподалеку. Лосовски и Кант уже многократно встречались, когда возникала в этом необходимость, именно здесь, и всегда за одним и тем же столом. Лосовски, как обычно, пил маленькими глотками кофе, а Кант посасывал пиво, которого его объемный живот мог вместить неограниченное количество.
Лосовски выдвинул из-под стола стул и сел на него верхом. Кант в своей привычной манере хлопнул капитана по плечу и молча кивнул, приветствуя. И тут же сделал рукой знак молодой полной официантке. Видимо, заказ уже был сделан, и официантка, сказав что-то бармену, приняла из его рук большую кружку с кофе и без подноса принесла и поставила перед Лосовски. Капитан поблагодарил сдержанным кивком. Кофе в заведении всегда был безвкусный, и впечатление складывалось такое, что его заваривали в каком-то большом ведре, а потом разливали клиентам.
Кант дал возможность капитану глотнуть пару раз кофе, затем отставил от себя очередную пустую кружку.
— Готов слушать? — спросил Льюис.
— Ладно уж… Выкладывай, что у тебя есть… — дал согласие капитан так, словно его долго пришлось уговаривать.
— Ровно через семь дней.
Тон старшего агента был такой, словно он объявил о начале ядерной войны.
— Что — через семь дней?
— Ты можешь удовлетворить свой интерес…
— У меня много интересов.
— Русский экзокостюм. Экзоскелет, как они его называют и отделяют от экзокостюма, который тоже разрабатывают. Разница в применении. Экзокостюм предназначен для раненых и вообще для производственно-хозяйственных нужд, а экзоскелет имеет чисто боевое применение и даже несет на себе вооружение. Я, кажется, говорил тебе про гранатометы на предплечьях.
