Парад планет - [75]

Шрифт
Интервал

А самого грибка-боровичка заокеанский гадатель Майкл Макговерн со свойственной ему категоричностью причислил к клану детей Меркурия. Как планетарный тип человеческой натуры, Хома представился самоуверенному гадателю и маленьким, как грибок-боровичок, и хитрым: Хома хлеб ухватил, сразу след его простыл; и догадливым: как бы он ни болел, а умрет спокойно; и умным: мыслью точит там, где сила не берет; и проворным: бывало, лупит яйца по целому в день; и способным в ремеслах: не сделает никому того, что самому не мило; и непревзойденным старшим куда пошлют: не живет сам для себя, ибо не уродился сам для себя; и гениальным болтуном и выдумщиком: болтовней весь мир обойдет и назад вернется.

Нигде больше не найдешь такого остроглазого и находчивого, такого подвижного и веселого сына планеты Меркурий, как Хома из подольской Яблоневки!

Далее гадатель Майкл Макговерн, впав в ложный пафос красноречия, возвеличил большой палец старшего куда пошлют. Мол, этот перст у грибка-боровичка свидетельствует о глубоком уме и железной воле!.. Рукогадатель радовался тому факту, что у Хомы Хомовича ногтевой сустав большого пальца не круглый, как колобок, — с такой хиромантической приметой грибок-боровичок был бы грубым и жестоким и по-звериному обращался бы не только с Мартохой или Одаркой, а и с колхозной скотиной, и не было бы более вероломного скотника в «Барвинке». Если бы сустав разума хоть немного да расплющился, куда бы только подевалась вся гениальность чудотворца Хомы!.. Далее Майкл Макговерн размышлял о значении бугорка в основании большого пальца старшего куда пошлют, который будто бы выказывает натуру любвеобильную, с неисчерпаемыми запасами чувственной любви, и если бы этот бугорок развился еще немного — был бы Хома Хомович легкомысленным, распущенным, ненасытным в любви.

Разглядывая ладонь яблоневского колхозника, заморский хиромант говорил, что линия жизни у него безупречна: ровная, резко выраженная, хотя и тонкая, непрерывная, розовая, без всяких знаков на ней… Далее Майкл Макговерн хвалил линию ума, которая начиналась в одной точке с линией жизни — ровная и резкая линия, длинная, которая, к счастью, не заканчивается звездочкой, ибо если б она заканчивалась звездочкой, то это, безусловно, свидетельствовало бы лишь об одном: старший куда пошлют непременно сойдет с ума!.. Третью важную линию, линию сердца, гадатель Майкл Макговерн видел у грибка-боровичка даже не с двумя боковыми веточками, что гарантировало бы успех в жизни и благополучие, а с тремя, и эти три веточки на линии сердца выказывали его доброе и честное сердце, развитое чувство прекрасного, честность, порядочность. Он любит подслащивать свои чувства, в особенности беседовать с молодичками.

Дальше заморский хиромант переходил к линии Сатурна у уважаемого Хомы Хомовича, показывая, что у яблоневского колхозника линия Сатурна начинается не в промежутке между бугорком Венеры и Месяца, не у равнины Марса, не на самом бугорке Марса (что было бы приметой жизни, исполненной жестокой борьбы с судьбой, но борьбы победной), а линия Сатурна у грибка-боровичка начинается с бугорка Месяца, то есть с нижнего края ребра ладони. Вот потому-то чудотворец Хома является непревзойденным фантазером, потому-то он всегда находится в состоянии вдохновения, его озаряют большие и малые мысли, ему всегда везет даже в тех ситуациях, из которых никто другой не нашел бы выхода. И как это хорошо, восклицал Майкл Макговерн, что линия Сатурна у грибка-боровичка тянется до солнечного, то есть безымянного, пальца, — такая особенность свидетельствует о его врожденной тяге к искусству!

Линия счастья, то есть солнечная линия, у Хомы была ровная, ясная, прямая, без посторонних знаков и ответвлений, которые уводят куда-либо в сторону. Начинается она от линии жизни и бугорка Месяца, заканчивается у пальца Солнца. Старший куда пошлют — дитя Меркурия! — потому-то и процветает в колхозе «Барвинок», утверждая труд как искусство, что у него такая выразительная линия счастья. Имея линию счастья, которая идет от бугорка Месяца, грибок-боровичок со своею буйной фантазией, конечно, мог бы достигнуть вершин в оперном или балетном искусстве, в искусстве эквилибристики или эксцентрики, но разве во время работы в яблоневском коровнике он при случае не выступает как непревзойденный эксцентрик, как выдающийся эквилибрист, как мастер оригинального жанра?!

Линия печенки, или здоровья, у грибка-боровичка тянется до мизинца, пальца Меркурия. У Хомы эта линия ровная, выразительная, без обрывов и знаков, значит, человек он крепкого здоровья, с хорошим пищеварением. И если бы с такой линией грибок-боровичок по призванию души не вступил в колхоз «Барвинок», то мог бы добиться выдающихся успехов на поприще ораторского искусства, а также заняться адвокатской практикой.

И — Кольцо Венеры!

Заморский гадатель Майкл Макговерн детально обрисовывал специфику месторасположения Кольца Венеры на ладони яблоневского колхозника Хомы, то, как оно тянется крутой дугой от промежутка между указательным и средним пальцами и до промежутка между безымянным пальцем и мизинцем. Древние хироманты такую дугу называли поясом Венеры, видели за нею распущенность и ненасытность в чувствах, которые ведут к преступлениям. Но у грибка-боровичка это редкостное Кольцо Венеры свидетельствует о прекрасном телосложении и неугасимом здоровье, которое, конечно, склоняет грибка-боровичка к более тесному общению с яблоневскими молодицами.


Еще от автора Евгений Филиппович Гуцало
Родной очаг

В новую книгу Евгена Гуцало, известного украинского писателя, лауреата Государственной премии УССР им. Т. Г. Шевченко, вошли повести «Родной очаг» и «Княжья гора», проникнутые светлым чувством любви к родной земле, к людям, вынесшим тяжелые испытания 40-х годов и утверждающим человечность, красоту и душевную щедрость. Рассказы посвящены проблемам жизни современного украинского села.


Рекомендуем почитать
Замки

Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.


Холмы, освещенные солнцем

«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.


Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

Роуз, Азра, Саманта и Лорен были лучшими подругами на протяжении десяти лет. Вместе они пережили немало трудностей, но всегда оставались верной поддержкой друг для друга. Их будни проходят в работе, воспитании детей, сплетнях и совместных посиделках. Но однажды привычную идиллию нарушает новость об строительстве элитной школы, обучение в которой откроет двери в лучшие университеты страны. Ставки высоки, в спецшколу возьмут лишь одного из сотни. Дружба перерастает в соперничество, каждая готова пойти на все, лишь ее ребенок поступил.


Ты очень мне нравишься. Переписка 1995-1996

Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.


Запад

Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.


После запятой

Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.