Парад павлинов - [13]

— Это уж точно! — засмеялась Рене. — Мне это известно лучше других. — Она взглянула на Чармиан. — Когда-то я работала у Леона, но, как видите, выжила.

— От нее не было никакого толку, — сказал Леон. — Мне пришлось жениться на ней, чтобы не мешала.

— Он так шутит, не слушайте его, — предупредила Рене.

Чармиан вспомнила, что два или три года назад модные журналы сообщали, что на парижском небосклоне появилась новая звезда — манекенщица по имени Рене. Но вскоре эта звезда исчезла. Теперь Чармиан знала, почему.

— Шутки шутками, но всем нам пора идти спать, если мы хотим хоть немного отдохнуть, — заявил хозяин дома. — Рене, что ты намерена делать с этой девочкой?

— У нас же есть комната для гостей, — напомнила ему жена. — Пойдемте, Чармиан, я дам вам все, что нужно. Вы, наверное, вконец измотались.

— Спасибо, — пробормотала Чармиан.

Мэтр был слишком добр, чтобы прямо сказать ей, что она ни на что не годится, он просто ушел от этого разговора.

— Спокойной ночи, — сказала Чармиан Леону.

Он просиял в ответ своей очаровательной улыбкой.

— Доброй ночи, мадемуазель. Приятных вам сновидений. Увидимся утром.

— Завтра утром вели этой девице принести вещи Чармиан, — сказала ему Рене. — Когда вы уезжаете, Чармиан?

— После обеда.

— Отлично. Значит, успеете выспаться, — заметила Рене, выходя из комнаты. Чармиан последовала за ней. Девушка была благодарна за ночлег, но… с Парижем все равно придется проститься. Она даже не сможет рассказать девушкам в универмаге о встрече со знаменитым кутюрье — они все равно не поверят, а в семье Чармиан никто не интересовался высокой модой. А что касается ужина с Алексом, то все наверняка подумают, что она выдумала эту романтическую историю. Хотя у нее было доказательство — платье. Чармиан вдруг поняла, как трудно будет объяснить матери происхождение этого роскошного наряда. Пожалуй, все-таки лучше оставить его в Париже.

События необычного дня калейдоскопом проносились в голове Чармиан, когда она, наконец, улеглась на кровать с типично английским пружинным матрасом. Но все эти картины затмевало смуглое красивое лицо Алекса. Даже сейчас она чувствовала притягательную силу этого человека. Перед этим меркло даже разочарование от того, что ей не удалось произвести впечатление на мсье Леона. Александрос Димитриу, богатый грек… и его поистине королевский подарок. Чармиан знала, что больше никогда не встретится с ним, но забыть его не удастся. Она вспоминала каждое слово, что он сказал ей, каждую черточку его лица.

Когда девушка уснула, над Парижем уже занялся рассвет.

Солнечные лучи уже пробивались сквозь жалюзи, когда Чармиан наконец проснулась и удивленным взглядом обвела незнакомую комнату со светлой модной мебелью, так непохожей на убогую обстановку квартиры на Рю-Жозефин.

Девушка машинально потянулась за своими часами и тут же вспомнила, что сняла их вчера вместе с костюмом — скромный ремешок не сочетался со сказочным туалетом от Себастьена. Воспоминания о вчерашнем вечере разом нахлынули на Чармиан; она вспомнила, где находится. Невероятно: она наяву была в доме самого Леона Себастьена.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнула Чармиан, садясь в постели.

— Это всего лишь я. — В комнату вошла Рене с подносом в руках, и девушка ощутила восхитительный аромат свежего кофе.

— Не стоило вам беспокоиться, — смущенно пробормотала она. — Вы меня балуете.

— Я уже заглядывала в комнату, но ты еще крепко спала, — сказала Рене, ставя поднос на колени Чармиан.

На хозяйке был пестрый нейлоновый халатик, роскошные волосы были распущены; сейчас она выглядела не старше восемнадцати. Чармиан с трудом верилось, что Рене уже несколько лет замужем и имеет ребенка.

— Это всего лишь континентальный завтрак, — продолжала Рене. — Я обычно ограничиваюсь им, но ты, может быть, хочешь яичницу?

— Нет, спасибо, этого мне вполне достаточно, — заверила ее Чармиан, глядя на румяные рогалики и золотистое масло на блюдечке. Кофе с молоком был приготовлен на французский манер. Девушка поднесла чашку к губам и отпила глоток.

— Восхитительно!

Рене присела на край постели.

— Все твои вещи уже здесь, — сказала она, — включая сумочку, деньги и паспорт. Леон утром посылал Жермену домой на такси, и она все привезла. Может, стоит проверить, все ли на месте?

— Я посмотрю потом, но не думаю, чтобы Жермена опустилась до мелкой кражи, — заметила Чармиан. — Она, должно быть, ушам своим не поверила, когда узнала, что я здесь. Я и сама до сих пор не могу поверить… и просто не знаю, как мне вас благодарить.

— Забудь об этом, — отмахнулась Рене.

— И не надейтесь. Жермену не уволят? — озабоченно спросила Чармиан. Несмотря на обиду, она не хотела, чтобы бывшая подруга из-за нее потеряла работу.

— Не из-за тебя, — заверила ее Рене. — Просто от нее в салоне не было никакой пользы. Но Леон позаботится, чтобы она нашла другую работу. Он хорошо относится к своим работникам.

Чармиан улыбнулась.

— Несмотря на то, что он говорил вчера?

— Это же была шутка. Леон любит пошутить. — Рене пристально посмотрела на девушку. Волосы Чармиан, заплетенные на ночь в две косы, красиво завивались на концах. Ее карие глаза, слегка затуманенные усталостью, казались огромными на бледном лице. Розовые кружева ночной сорочки, которую ей одолжила Рене, приоткрывали нежную шею и высокую грудь девушки.