Парад кошмаров - [2]

– Чего встали? – Батяня извлек саперную лопатку. – Ты, ты и ты – копай траншею. Остальные со мной рубят лес. Вода у всех во флягах? Быстро смочить платки – и на лицо. А то ведь все угорим на хрен!

Стук топоров, тяжкий грохот падающих наземь стволов, сухой треск горящей древесины – все это слилось в один кошмарный звук. Закопченные люди с повязками на лицах мужественно сражались с огнем. Спустя час пожар отступил – лишь по черным стволам, хаотично валявшимся на выжженной траве, змеились, перебегали рдеющие огоньки.

Майор устало опустился наземь, прислонившись спиной к пеньку, смежил веки и только теперь понял: в подобных случаях принято вызывать авиапожарную службу местного МЧС. Зачем же тогда было гнать военно-транспортный «сарай» с элитными парашютистами от самого Поволжья? И почему тогда был дан приказ «занять оборону, наладить связь и ждать подкрепления»?

Капитан Шилов еще полчаса назад связался с командованием и доложил о пожаре. Ответ прозвучал невнятно: гасить пожар любыми силами и ждать новых распоряжений.

– Андрей, – голос капитана Шилова прозвучал напряженно, – наши ребята тут источник пожара отыскали. Чуть поодаль – лесная просека и труба нефтепровода. Похоже, кто-то спецом поджег… С расчетом, что нефтяная труба бахнет.

– Никто из наших не обгорел? – устало спросил Батяня, не открывая глаз.

– Компрессорную станцию, видимо, вовремя отключили, так что нефти в трубе не было, – Капитан присел рядом с приятелем. – А почему нас в воздух подняли, а не МЧС?

– Вот и я об этом думаю. Может, на трубе какие следы подрыва?

– Все осмотрели, ничего не заметили. Вообще-то меня в военном институте другому учили.

– Труба, конечно же, «Газнефти»?

– А то чья еще?

– А я, Паша, недавно читал, что у них там едва ли не собственная армия организовывается. – Батяня зло сплюнул. – Получается, что эти зажравшиеся уроды… нам, армии, не доверяют?

– Армия? И что – танки, БМП, авиация… Может, еще и спецназ? – искренне удивился Шилов.

– Нет. Что-то вроде охранных частей. Так написано официально. Но с правом стрелкового оружия… и, конечно же, его применения в рамках закона.

– И с кем же они воевать собираются?

– Спроси что-нибудь полегче. Может, с рэкетом, – задумчиво предположил майор Лавров. – Хотя какой теперь в России рэкет… Может, с другими хозяйствующими субъектами. А может, просто «для крутизны» каких-то пацанов вооружают.

– А я думаю, что для каких-то феодальных междоусобиц, – подвел черту Шилов. – Пусть для начала научатся пожары на своих объектах тушить.

– А еще лучше – не допускать возгорания, – справедливо пожелал Батяня.

– Потом, может, свою прокуратуру организуют, свои суды… своих ментов? И вообще, «Газнефть» – это акционерная компания. То есть негосударственная. Какого, спрашивается, черта наши ребята должны рисковать своими жизнями из-за чьих-то чертовых дивидендов?

Майор Лавров тяжело поднялся, неторопливо закурил и очень внимательно взглянул на собеседника.

– Паша, я тебе уже сто раз говорил. Мы – регулярная армия. А ВДВ – самая что ни на есть элитная и боеспособная ее часть. Нам дали приказ? Вот мы его и исполняем. А все, что касается остального, – пусть командование решает.

А радист, потирая легко обожженную кисть руки, уже разворачивал установку спутниковой связи. На этот раз приказ прозвучал однозначно: занять оборону и ждать подкрепления. При этом нефтяную трубу следовало беречь как зеницу ока, а в случае нападения – лечь за нее костьми.

Десантники, наскоро позавтракав сухпаем, грамотно рассредоточились в обгоревшем леске. Батяня взглянул на часы – до рассвета было еще далеко. Как долго следовало ждать подкреп– ления, нападения каких террористов опасалось командование – он, конечно же, не знал. Но знал лишь одно: приказ, каким бы он ни был, следовало выполнять в точности…

Глава 2

Раскаленные угли камина в английском стиле источали жар. Вычурная мебель отбрасывала на пол причудливые тени. Пышные пуфики, расшитые золотыми вензелями, чем-то напоминали киевский торт. За витражным окном прорисовывался высоченный забор, а установленные на нем видеокамеры то и дело поворачивались на консолях, чутко фиксируя внутренний периметр двора и все подходы к территории.

Этот особняк на попсовой Рублевке почти ничем не выделялся из сотен таких же. Разве что камер наружного наблюдения было больше, да заборы повыше. Особняк этот принадлежал Галине Спивак, бывшему вице-премьеру правительства (еще при другом, ныне уже полузабытом премьере), бывшему губернатору, а сейчас – рядовому депутату Государственной думы.

Сама Галина Федоровна бывала здесь довольно редко, предпочитая жить в собственной квартире с видом на Кремль. Постоянной обитательницей этой загородной резиденции стала ее дочь Клавдия, известная всей России по гламурному реалити-шоу, которое вела. Шоу это, идущее по субботам на одном из молодежных музыкальных каналов, было едва ли не самым скандальным за всю историю российского телевидения. Основной его темой были исключительно скандалы: аборты поп-звезд уровня выше среднего, любовные романы гламурных педерастов, а особенно – сексуальные извращения во всех доступных и недоступных формах.